• Толстой и азербайджанская школа
• «Новый пророк России» и духовные ценности ислама
• История одного письма
• Семья Векиловых

Интерес к творчеству Льва Николаевича Толстого в Азербай¬джане был велик всегда, и, что особенно важно, при жизни писате¬ля. Это потом литературоведы, филологи, философы по полочкам разбирали его произведения и определяли их созвучие гуманисти¬ческим традициям азербайджанской культуры, восходящим к Ни¬зами, Туей, Физули. Но уже при жизни Толстого на азербайджан¬ский язык было переведено 110 его статей и рассказов.
Первые переводы появились в 1882 году. Это были детские рассказы из «Азбуки», включенные в учебник «Ветен дили», из¬данный в Тифлисе для светских школ.
Люди мыслящие, пытливые, глубоко осознающие, какой ог¬ромной силой нравственного воздействия на читателей всех слоев общества обладают произведения Толстого, кажется, соревно¬вались в том, кто сделал переводов больше, кто переведет лучше. Одни и те же статьи и рассказы нередко переводили разные поэты. публицисты, учителя. Так, рассказ «Много ли человеку земли нужно?» в 1894 году перевел Р.Эфенди заде, а в 1909 - поэт Аббас Ага Гаибов (Назир). Это было очевидным свидетельством огромного интереса к творчеству великого писателя различных слоев и поколений азербайджанского общества.
Характерный пример: сатирический журнал «Занбур» (оса), критикуя нравы нуворишей, призывал мусульман тратить деньги и время не на коллекционирование холодного оружия - модного в то время увлечения многих богатых горожан, а на приобретение и чтение книг Толстого, широко представленных в одном из ма¬газинов Баку. На страницах таких периодических изданий, как «Иттифаг», «Седа», «Тяза хаят», «Йени Фюзат» публиковались переводы статей и рассказов Толстого «Зерно с куриное яйцо», «Труд, смерть и болезнь», «Дорого стоит», «Франсуаза», «Кав¬казский пленник», «Богу или мамоне». Переводами Толстого ос¬новательно занимались такие известные азербайджанские лите¬раторы и просветители, как Р.Эфендиев, М.Махмудбеков, А.Талыбзаде, Г.Р.Мирзазаде (основатель и издатель журнала «Мектеб»).
Переводы прозаических произведений Толстого все более вызывали у любителей театра желание видеть постановки его произведений на сцене.
В 1894 году директор Бакинской городской русско-мусульманской школы Султанмеджид Ганиев (Ганизаде) перевел на азербайджанский язык и поставил на любительской сцене ко¬медию «Первый винокур, или как чертенок краюшку заслужил». Пьеса, в которой в комедийной форме показаны пороки и вред пьянства, пользовалась огромным успехом и через два года с раз¬решения Толстого была напечатана отдельной книгой. 12 декабря 1895 года в Бакинском театре З.Тагиева состоялась премьера пье¬сы «Власть тьмы», каждый спектакль (всего было 14 представле¬ний) собирал полный аншлаг. А в 1913 году И.Мустафаев пере¬вел на азербайджанский язык, пожалуй, самую сложную и прон¬зительную толстовскую драму - «Живой труп».

 
Толстой и азербайджанская школа

Сильнейшее влияние Льва Николаевича Толстого на литертурно-общественную мысль Азербайджана шло по линии составления школьных учебников и формирования детского чтения
В конце 70-х годов XIX в. в Азербайджане появились первые национальные светские частные школы, для которых потребовались новые учебники. На страницах газет «Каспий», «Экинчи», «Зия» развернулась острая борьба за идейно-нравственное содержание новых учебников и учебных программ, в ней прини¬мали участие М.Ф.Ахундов, Г.Зардаби, С.Велибеков, С.Эфен-диев, М.А.Шахтахтинский, М.Махмудбеков - крупнейшие деяте¬ли национальной культуры. Именно они рекомендовали азербай¬джанской общественности «Азбуку», «Новую азбуку», «Книгу для чтения» и «Арифметику» Толстого.
Первые составители новых учебников на азербайджанском языке были одновременно и первыми же переводчиками расска¬зов и статей Толстого - Рашидбек Эфендиев, С.Ахундов, А.Шаиг. Учитель А.Исрафилбеков перевел и опубликовал 10 детских рас¬сказов из «Азбуки» Толстого. А составители учебника азербай¬джанского языка Р. Эфендиев и Аббас Сихат взяли за основу и сам принцип «Азбуки» Толстого, а именно - ознакомление детей с грамматическими правилами в процессе чтения и письма, а не путем последовательного изучения грамматики как самостоя¬тельного предмета школьного преподавания.
Переводом детских произведений Толстого занимались да¬же ученики различных городских средних учебных заведений, в которых обучение велось на русском языке: это гимназии, реальные училища русско-мусульманские школы. В 1906 году в жур¬нале «Дебистан» был опубликован перевод рассказа «Бог правду видит, да не скоро скажет», который сделал ученик 2-й русско-мусульманской школы города Баку Гаджи Ага Аббасов (впослед¬ствии народный артист Азербайджана). В 1907 году Гаджи ага Аббасов приехал в Ясную Поляну вместе с директором школы С.М.Ганиевым и подарил Толстому свой перевод рассказа на азербайджанский язык, в ответ же получил на память «Войну и мир» с автографом писателя. Ганиев еще с 1886 года состоял в переписке со Львом Николаевичем, советуясь по вопросам на¬родного образования, и, надо отметить, ответы получал регулярно, не раз посещая Ясную Поляну.
К 80-летию Л.Н.Толстого три ученика - братья А. и Г.Шахбазовы и Г.Алиев - перевели рассказ «Много ли земли че¬ловеку нужно»? Письмо детей было доставлено в Ясную Поляну группой азербайджанских интеллигентов, прибывших к Толстому поздравить его с юбилеем.

«Новый пророк России» и духовные ценности ислама

Одновременно с переводом произведений Толстого, перено¬сом его педагогических идей на азербайджанскую почву, шло осмысление толстовской философии.
В 1885 году в газете «Каспий» (издавалась с 1881 по 1917 гг.) опубликована первая работа о творчестве Толстого. А затем на страницах этой газеты стали печататься в оригинале на русском языке - публицистические статьи Толстою, проповедующие его идеи непротивления злу насилием. Особенно частым стало обра¬щение к этим мыслям Толстого в столь напряженные, противоре¬чивые 1903-1907 годы.
В чем мучительное правдоискательство старца, его фило¬софско-религиозные поиски оказались близки формирующейся азербайджанской интеллигенции?
Конец XIX - начало XX века - особая эпоха в истории азер¬байджанской культуры. Целое созвездие талантливых общест¬венных деятелей, поэтов, публицистов, педагогов вело яростную борьбу с невежеством, мракобесием, безнравственностью за об¬новление национальной культуры, просвещение народа, духовное возрождение людей. В этом контексте обращение передовой об¬щественной мысли Азербайджана к личности великого писателя, его моральному авторитету, к его идеям было созвучно обнов¬ленческим усилиям мастеров национальной культуры. В 1906-1907 годах на страницах журнала «Фюзат» писали о Толстом как Новоявленном пророке России, в первую очередь, отмечая бли¬зость его учения к основополагающим принципам ислама. А ре¬дактор весьма читаемого, авторитетного журнала «Молла На-

среддин», популярнейший писатель, сатирик Джалил Мамедку-лизаде в 1909 году, в 49 номере издания, цитировал высказыва¬ние Толстого как единомышленника мусульманских ваизов, вы¬сказывающихся о тленности материального мира, всепрощении и терпении.
В то же время Г.Зардаби и Н.Нариманов, преклоняясь перед Толстым как писателем, считали ошибочной теорию непротивле¬ния злу насилием, выступали ее критиками, как и российские со¬циал-демократы.

История одного письма

У нас есть возможность проследить влияние великого рус¬ского писателя и мыслителя на общественную жизнь Азербай¬джана на частном уровне. В архиве в Ясной Поляне хранится множество писем, посланных ему из далекого Азербайджана. Среди его корреспондентов были публицисты, литераторы, учи¬теля, учащиеся. И отнюдь не только бакинцы. Решались отпра¬вить личное послание писателю и женщины - Н.Асланова, К.Байрамова, М.Алиева и др.
Обратимся к одному из документов яснополянского архива. 15 марта 1909 года в Ясной Поляне Лев Николаевич написал ответное письмо жене подполковника русской армии, топогра¬фа Ибрагим ага Векилова (будущего генерал-майора). «Елена Ефимовна!
Не могу не одобрить желания Ваших сыновей содействовать просвещению азербайджанского татарского народа.
... Что касается до самого предпочтения магометанства пра¬вославию и, в особенности по тем благородным мотивам, кото¬рые выставляют Ваши сыновья, я могу только всей душой сочув¬ствовать такому переходу. Как ни странно это сказать для меня, ставящего выше всего христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения и в том, что магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия. Так что, если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или магометанства, для всякого разумного человек
не может быть сомнения в выборе и всякий предпочтет магоме¬танство с признаками одного догмата, единого Бога и Его проро¬ка, вместо того сложного и непонятного богословия - Троицы, искупления, таинств, Богородицы, святых и их изображений и сложных богослужений. Оно и не могло быть иначе, т. е. не мог¬ло не быть того, чтобы магометанство, по отсутствию многих cv сверяй, заменяющих сущность учения и вошедших в церков¬ную веру, не стояло бы выше этой церковной веры уже по одно¬му тому, что магометанство возникло на 600 лет позднее христи¬анства «...» и потому магометанство находится в самых выгод¬ных в этом отношении условиях. Ему стоит только откинуть все неестественное, внешнее в своем вероучении, в основу поставить основное религиозное учение Магомета, и оно естественно соль¬ется с основами всех больших религий, и в особенности с хри¬стианским учением, которое оно признает истиной.
Пишу Вам так длинно, потому что думаю, что Вы сообщите мои мысли Вашим сыновьям, и что мысли эти могут им приго¬диться в исполнении их прекрасного намерения. Содействовать очищению религий от всего того, что затемняет те великие исти¬ны, которые составляют их сущность, одна из лучших деятельно¬сти, которую может избрать человек. И если Ваши сыновья по¬ставят себе эту деятельность целью свой жизни, то жизнь их бу¬дет полна и благотворна... Очень буду рад, если мои советы пригодятся хоть на что-нибудь, и Вы или сыновья известят меня о своем решении и своей дальнейшей деятельности» .
Чтобы объяснить появление столь необычного письма, не¬обходимо рассказать о необычной судьбе семьи Векиловых. Впрочем, все необычное в жизни Векиловых - и прежде, и после письма в Ясную Поляну - связано не столько со случайностями жизни, сколько с тем, что эти люди оказывались на острие про¬блем своего времени - национальных, религиозных, политиче¬ских. Хотя желали лишь одного - верно служить стране, своему народу.
Полный  текст   письма опубликован  в  журнале  «Литературный Азербайджан». №12. 1978. С  117-П8.

Семья Векиловых

Ибрагим Векилов, в отличие от многих азербайджанских ге¬нералов русской армии, был сыном простолюдина, прапорщиком Закавказского конно-мусульманского полка. После смерти отца 12-летний Ибрагим с большими трудностями добирается до Тиф¬лиса с твердым намерением учиться и стать военным. Однако де¬ревенскому мальчику, не знающему русского языка, трудно было рассчитывать на удачу, если бы не помощь и поддержка Мирзы Гусейн Гаибзаде, известного в Тифлисе богослова и просветите¬ля, односельчанина Ибрагима. В сентябре 1866 года Ибрагим был принят на подготовительное отделение Межевых классов - сред¬него учебного заведения - под личную опеку директора Мамлеева, согласившегося обучить мальчика русскому языку. Учеба в Межевых классах давала право на поступление в военно-топографическое училище. После окончания средней школы Иб¬рагим быт направлен в Петербургское военно-топографическое училище. В 1879 году в чине прапорщика Векилов приступил к службе в Тифлисе, в штабе Кавказского военного округа. Начи¬нается блестящая карьера профессионального военного топогра¬фа. Он возглавляет работу по уточнению государственной грани¬цы России с Ираном. Под руководством Векилова создаются кар¬ты ряда районов Кавказа, Крыма. По межгосударственному со¬глашению России с Турцией он проводит работы по созданию топографических карт Карской области.
За заслуги перед Родиной Ибрагим ага Векилов награждает¬ся орденами Станислава, Анны, Владимира четвертой степени. Однако личная жизнь Ибрагима складывается с большими слож¬ностями. Несмотря на все его заслуги по службе, ему отказывают в разрешении вступить в официальный брак с полюбившейся ему русской девушкой. По законам времен царствования Александ¬ра III, в России брак мог быть заключен только между единовер¬цами Ибрагим не мог решиться на такой шаг. В этом случае от него отвернулись бы его родственники. Не лучше обстояло дело в семье Елены Ефимовны Ермоловой, дочери мелкого чиновника. Родители резко осуждали выбор дочери и грозили отлучением от семьи в случае перехода ее в мусульманскую веру. Отчаявшись. Векилов обратился с письмом к обер-прокурору Святейшего сино¬да, первому советнику Александра III К.П. Победоносцеву. В ответ Векилову предписывалось не только не сметь думать о женитьбе на православной, но была обещана перспектива лишения родитель¬ских прав при рождении детей. В 1884 году Векилов увозит Елену Ефимовну в Туркестан. Жизнь двух любящих омрачает невозмож¬ность узаконить свой брак. В семье уже растут двое сыновей. Не¬ожиданно в 1891 году Векилова командируют в Константинополь, в распоряжение военного апаше при русском посольстве. В Кон¬стантинополе Векилов обращается за помощью к болгарскому пра¬вославному священнику Георгию Мисарову, который венчает их в церкви и выдает соответствующий документ. В это время старше¬му сыну Борису уже 7 лет, младшему Глебу - 6. Через три года, вернувшись в Россию, Векилов возобновил ходатайство об офици¬альном признании их брака. На этот раз он подал прошение на вы¬сочайшее имя императора Александра III. В 1894 году Александр III, принимая во внимание важность работ, выполненных майором Векиловым за границей, приказал, в виде исключения, «не в при¬мер прочим», узаконить брак.
Наступили годы полного семейного счастья. Казалось, ни¬что более не омрачит жизнь, но в стране нарастало брожение в умах, что не могло не отразиться на настроениях интеллигенции, прогрессивной молодежи. В 1904 году, наряду с другими царски¬ми указами, был издан «Декрет о свободе вероисповедания», со¬гласно которому граждане Российской империи, перешедшие в другую веру, могли официально вернуться к своей религии. Сы¬новья Векиловых были охвачены идеей просветительства азер¬байджанского народа. Переход в мусульманство облегчил бы им доступ в среду единоверцев. Обеспокоенные родители отговаривали их от такого решения, убеждая отложить этот, официально разрешенный, но не одобряемый в обществе шаг. по крайней ме¬ре, до получения высшего образования. Терзаемая мучительными сомнениями Елена Ефимовна решила обратиться за советом ко Льву Николаевичу Толстому. 2 марта 1909 года она написала письмо в Ясную Поляну с просьбой о совете ее сыновьям в слож¬ном вопросе выбора религии. Ответное письмо не замедлило себя ждать. «Частный случай Векиловых» к тому же дал повод к рас¬суждению писателя о религиях и их будущем в истинно ТОЛСТОВ¬СКОМ идеальном духе.
Окрыленные моральной поддержкой Толстого и при содейст¬вии Муфтия Закавказья сыновья Векиловых приняли мусульманст¬во. Старший брат был наречен Фарисом, младший Глеб стал носить имя Галеб. Став инженером, Фарис работал в Петербурге и был ак¬тивным членом землячества азербайджанцев. Галеб окончил Мос¬ковское кадетское училище, воевал на фронтах Первой мировой войны, получил звание полковника. С началом революции многие азербайджанцы-офицеры вернулись на родину...
Это было сложное время... Образованной в 1918 году на принципах либерально-буржуазной идеологии, первой на му¬сульманском Востоке демократической республике создать бое¬способную армию не удалось. К апрелю 1920 года армия дашна¬ков стояла уже в 100 км от Баку. Перед реальной угрозой втор¬жения национально-буржуазное правительство Азербайджана приняло драматичное для себя решение - обратиться за помощью к большевистской России. 28 апреля 1920 года XI Красная Армия под руководством С.М.Кирова без единого выстрела вошла в Ба¬ку и установила Советскую власть на всей освобожденной ею территории Азербайджана. Обращение к бывшим царским гене¬ралам и офицерам принять участие в укреплении Красной Армии было воспринято с пониманием. Однако неожиданно, 16 июля 1920 года ночью к дому, в котором жили военные, подъехал гру¬зовик с солдатами. Угрожая оружием, вывели находившихся до¬ма генералов и офицеров, погрузили в грузовик и повезли на ост¬ров Наргин. Там глубокой ночью были расстреляны 13 аресто¬ванных. Через несколько дней их родственникам выдали справки, из которых следовало, что эти люди расстреляны по ошибке.
В обстановке нарастающих репрессий в отношении бывших царских офицеров и специалистов, особенно после отъезда С.М.Кирова братья Векиловы продолжали честно служить сво¬ему народу. Но настал и их черед. В 1931 году арестовали Галеба и сослали на строительство Беломоро-Балтийского канала, где он пробыл 4 года В 1937 году были арестованы оба брата. Галеба расстреляли в том же году Фарис, сосланный в Мордовию, а за¬тем в Караганду, вернулся в Баку только в 1956 году. Все эти тре¬вожные и драматические годы семья Векиловых бережно храни¬ла, как самую большую драгоценность, письмо Толстого Елене
Ефимовне Векиловой. В 1978 году, в связи со 150-летием со дня рождения Льва Николаевича Фарис передал письмо в музей Л.Н.Толстого.

Текст: Светлана Юсубовна Касумова,
доктор медицинских наук,
профессор Института им. Бурденко,
вице-президент Общества
азербайджанской культуры «Оджаг»,
член Центрального Совета
Всероссийского азербайджанского конгресса.

источник : "Азербайджан и Россия : исторический диалог"