[X] Помощник

[Сабир]

Вахидов Бахрам
Карабах


НАЧАЛО


Летом 93 я закончил 6 среднюю школу г.Баку. Была она русскоязычной и располагалась рядом с площадью Азнефть. (здесь и далее названия даны старые Бакинские, иногда просто клички мест). Еще зимой нам объявили - что в связи с большими потерями на фронте армии требуются сержанты, поэтому все кто не поступит в институт пойдут на сержантские курсы. Потом мы узнали, что и в 134 школе, что на Баксовете объявили тоже. В институт тогда можно было поступить или чисто, по своим знаниям или через "блат" - за взятку и знакомство. На "блат" мне рассчитывать не приходилось, папа был инженером в Азхимнефти. Мать армянка - с работы выгнали в 88 году (когда шли армянские погромы) - была без работы и жила фактически в подполье. И хоть мы жили в районе Арменикенда (дословно - Армянская деревня) , и вокруг районы занятые преимущественно Бакинскими армянами быстро пустели. Вместо них приезжали "еразы" - как называли всех азербайджанцев из Армении. Ужасные дикие люди. Большинство из деревни. Говорили, на какой то смеси армянского с азербайджанским. Мы страшно боялись, что кто-то узнает, что мать армянка. Слава Аллаху, она была похожа на русскую. Так, что те немногие азербайджанцы - старожилы не выдавали и не говорили "еразам". А позже когда я был в Армии, уже кто знал, рот закрыл. Местная активистка Народного фронта ("новое" протурецкое течение за национальную независимость) была из старых бакинок и нас прикрывала. Но регулярно навещала и уносила какой то нехитрый подарок, которая мать тайком от отца давала этой женщине.
В 6 школу я попал с неимоверными мучениями. В районе была одна 164 русская школа, но не очень хорошая. Так, что за взятку меня устроили в шестую. Добираться приходилось через весь город, но ничего. Страшно было только в районе вокзала, там в любом переулке могли побить или ограбить. Тем более я не знал азербайджанского языка. А побить могли и за это и за то, что - "зачем по нашей улице ходишь?". Страшнее было только в Крепости. "Крепостные" и порезать могли.
Полгода нам читали лекции. Лекции читал бывший замполит милицейского отделения, который успел повоевать под Агдамом. Толстый, в принципе добродушный дядька. Самое сильное впечатление у него было как их обстреляли свои - Советская Армия. Запустили управляемые снаряды или по ошибке или намеренно упали в наши окопы. Сидит - глаза выпучит и давай рассказывать - мол взлетела дура и носом так поводили и вжиух по ним. Видимо после этого че то в башке у него повернулось и его к нам. А так ничего нормальный. Достали старый стенд с автоматом Калашникова в разрезе и тп. И читал нам, как спасти от атомной угрозы и тп. По советским учебникам 70-х годов. А больше не мог ничего. Строем ходили, песни орали, бегали считай каждый день - бульвар то рядом, фактически через площадь.
Вообщем в институт я не попал и с другими "счастливчиками". Собрали нас в дворе уже неродной школы и в 2 автобуса загрузили и повезли вверх. В казармы Бакинского Мореходного училища им. Кафура Мамедова. При мореходке открыли сержантское пехотное отделение. Учили нас несколько офицеров бывшей Советской Армии, пара боевиков из Народного фронта, был еще профессор (немного чокнутый) по истории Азербайджана. Офицеры почти все были русские. Которые тут жили уже столько лет, куда им ехать, хотя эти дебилы из Народного фронта их жутко не любили. Но терпели.
Рядом с нами учились ребята на "морпехов". Все отличие от нас - что носили якорьки на левом рукаве. А так пехота пехотой. Помню прочли нам курс по минам, по танкам и методам борьбы с ними, как окапываться, по оружию что то. Но автоматы мы не видели. Отрабатывали приемы на макетах. Один раз свозили на стрельбище за Баку. Набили грузовики, Мне повезло - залез в единственный автобус с преподавателем. С нами ехали еще несколько президентских гвардейцев с лейтенантом. Эта гвардия (которая, кстати потом осталась и при Алиеве Гейдаре) была одета в чистую черную форму, а на беретах были чернобелые шашечки. Я такие шашечки видел у английских полицейских по телевизору. То ли скопировали, то ли что - не знаю. Сытые - все длинные (там минимум рост должен быть 180 см). С нами не говорили, сторонились. Приехали на стрельбище - к каждому прикрепили солдата. Тот объяснил мне куда целиться, как мушку совмещать и тп. Только когда я стал рожок подсоединять к автомату. Тот выскользнул и в грязь. Солдат ругался все почистил, сам подсоединил и дал автомат мне. Выстрелил три раза = два попал. Кто то схулиганил и спер несколько дополнительных патронов и видимо поставил на автоматический огонь и выпулил очередью. Поднялся переполох. Ему дали пинка, а лейтенант из гвардейцев сказал. Что покажет как стрелять. Гвардейцы ему постелили какую то тряпку- тот аккуратно лег, картинно прицелился и две очереди вспороли землю метрах в 20-30 от него и в трети от мишени. Мы давай смеяться. Он злиться и потом покрутил что то (как потом понял дальность стрельбы переставил) и наконец мы увидели как от мишени летит что то. Попал. Он довольный такой встает. Наш препод - русский - не помню как звали - дядька лет 50. Ложиться туда же с автоматом и с первой очереди мишень загасил. Встал молча отдал автомат и пошел к автобусу. Надо было видеть как этот лейтенант смотрел на препода. Так бы и убил.

ФРОНТ

Стоял жаркий июль. Мы отучились уже 1,5 месяца. И тут нас взволновало известие, что армяне Агдам взяли. Что тут началось. Агдам это уже крупный город, там жили десятки тысяч людей. Это единственный район, из которого обстреливали Степанакерт. И тут его берут. Агдамцы были ребята крутые - в Баку с ними не связывались. Драчливые были. А тут по ним вдарили - они и удрали. Хотя не все. Месяц Агдам дрался в окружении. Но ладно с Агдамом - тем более армян задержали под Тер тером (севернее Агдама). Нас собрали выдали автоматы и на грузовики и повезли. Куда чего - не знали. Едем и едем - патронов нет. Грузовики неслись как ненормальные. Часа через два проехали Али Байрамлы. Ребята начали говорить что везут наверное в Нахичевань. Хотя та отрезана узкой полоской земли - Кафаном от основного Азербайджана. С юга Нахичевань подпирает Иран, с остальных трех сторон Армения. Прям анклав какой то. Дальше в Сабирабаде нас сгрузили и повели обедать. Потом отдых. Ночевали в столовой. Никаких часовых. С нами был один офицер. Кто такой мы не знали. Не из училищных. Так вот хотя не было часовых - никто не удрал!!!!! Вот так. Потому что бакинцы были, а не "чушки". Те, кто жили в Баку, да и сейчас в России хорошо знает, что такое "Чурка". В Баку их называли "Чушками". Так называли, ту нечисть, которая брала взятки, в ментовской форме совала тебе наркотики в карман и вымогала взятки, оскорбляли (если их больше 2 а ты один) не стыдились ссать на центральных улицах, сидеть на корточках на подоконнике и тп. То есть гниль. И что с них взять.
С утра построили и у него, у офицера этого (капитан он был) списки. Перекличка. И вот я запомнил что нас было 68. А у него в списках значилось 73. Шум поднялся. Ор дикий стоял. Где пятеро. Наши ребята, кто отделенными были, сказали, что кто то в отпуске, кто то по болезни. Скорее всего, откупились сволочи. Так, наверное в Баку и отслужили. Вообщем опять в грузовики. Да и патроны дали. По десять патронов. Руки складываешь и тебе в ладони ссыпают - по горсточке. К вечеру сгрузили нас в местности и повели на позиции. Где мы, что мы - черт его знает. Засунул в окопы. Справа какие то армецы человек 20 и слева ополченцы человек 40. Кстати что солдаты что оолченцы были разновозрастные. Сидим. В принципе жарко. Паримся. Капитан нам сказал, чтоб окопы начали глубже отрывать, а то вся линия была по пояс. Чем копать то? Штыками что ли? Лопаток нет. Так и махнули рукой. От ополченцев узнали, что левее Зангелан, за спиной километрах в 10-20 Иран. Сидим обживаемся. Середина августа. Еду подвозили, и вдруг смотрим армяне появились окапываются. Ополченцы дико возбужденные начали стрелять. А армейцы молчали. То ли патроны берегли то ли опытные. А что стрелять до армян метров 400-500. Кого там увидишь. Окопались они. Тут капитан пришел и говорит - под Физули мол бои - армяне жмут. И потом и мол под Джабраилом тоже. А от нас до Джабраила 3 часа пешком. Мы волнуемся сидим. Кормили кстати хорошо. Капитан даром что народнофронтовец - запасливый оказался и не сука. Не припасал ничего. Нам отдавал. . Тушенка. Ели ее холодную. Поначалу нос воротили, Как же маменькины все сынки. Нет нет в Баку кто то дома был жратву притаскивал домашнюю. Да и столовка была ничего. А тут тушенка - холодная. Огонь боялись разводить. Тот кто посмекалистее был менял тушенку у ополченцев на домашнее. К тем родственники постоянно приезжали приходили. Через пару дней сказали что и Джабраил и Физули пали. Мы волноваться стали если и Кубатлы возьмут - а он на самой границе с Ираном. То нас окружат. На север армяне, на востоке за Зангеланом тоже. Как выбираться то? Вообщем настроение было плохое.
И вот оно. Сначала по нам дали НУРСами. Честно говоря я так думаю, а чем еще. Орудий у армян там не было. Танков не видели и авиации тоже. Ощущение такое сидишь, разговариваешь и тут земля вверх тормашками. Комья земли, все летит и ты летишь. Как то встал на карачики и смотрю окопы разворочены. Ребят не видно. Автомат где то. Я пополз и натолкнулся на просто месиво. Меня рвать. Я назад сзади крики. Я выглянул из окопа смотрю - идут красавцы. С пригибоном человек 50. У нас никто не стреляет. Яо рать - Эрмяни Эрмяни. Мол армяне, армяне идут. Кто то из наших стрелять стал и заткнулся. Армяне открыли огонь и ходу к нашим позициям. И тут вижу бегут наши бегут. Я давай автомат искать. Не нашел. И смотрю армяне ближе. Помирать не хочу. Штык нож на поясе. А я в жизни никого ножом не резал. Побежал. За своими. Они нам в след стрелять. И гнали нас. Убивали. Многих убили. Бежал долго. А бегун я всегда был плохой. Особенно на короткие дистанции. Догнали они нас. Я прикладом в спину получил упал. У меня нож с пояса сорвали. И в кучу сгонять. Вот так попал в плен


Плен.

Согнали нас в кучу. Набралось человек 15-20. Армяне оставили с нами охрану из 6 охранников. Основная масса куда то ушла. Нас через какое то время погнали почему то на запад в сторону Зангелана. Из ребят курсантов нас было половина. Вполголоса переговариваясь между собой выяснили, что часть ребят вроде как ушла. Кто то сказал, что ополченцы не ушли - все остались в окопах. Что с ними стало не знаю, ни одного ополченца в плену не было. Кстати раненые были, но армяне не давали перевязывать гнали и гнали. Когда один парень упал, обессиленный они хотели его пристрелить, потом у них возник спор и четверо наших взяв его за руки за ноги потащили. Быстро стемнело и нас загнали в какое то азербайджанское село. Покинутое жителями. Нас заперли в небольшом домике без окон и с одной дверью. Армяне поставили часового и стали есть. Хотя село видимо было брошено недавно и там явно была еда, нас не кормили. Мы перевязали раненных и стали говорить. Я больше сидел и слушал. Некоторые горячие головы предлагали выбить дверь и всей массой навалиться на охрану. Когда стали считать тех, у кого еще есть силы получилось 8 человек, в том числе и я. Понятно стало, что не правимся, после этого опустились руки и нами овладела апатия. Утром нас наконец накормили дали по полхолодного чурека (это хлеб такой, в России его почему то называют лавашем - хотя лаваш это другое) и воды. У меня злость хлестала из всех щелей. Видимо я или чересчур зло смотрел или все на лице было написано, но я получил сапогом в лицо. Когда я попытался там прошипеть типа мата мне сунули в лицо ствол и что то по-армянски сказали. Потом опять погнали, но уже на север. По дороге встретился газик с которого соскочил "вазген" (так называли армянских солдат или ополченцев) и что то сказал охране. Они начали волноваться. Газик уехал. Они погнали нас. Парень, которого тащили вчера, умер. Армяне дали нам его похоронить. Рыли голыми руками. Руки были просто в кровь. Было обидно и горько. Звали его Рустамом. Фамилии никто не помнил. Пошли дальше, некоторые плакали. Армяне нас не подкалывали. Я все время пытался посчитать - сколько нас - все время сбивался.
Днем прямо на нас выскочил танк и за ним бежала пехота. Охранники начали приветственно орать, махать руками, шапками. Танк остановился и потом рванул к нам. Подлетев к нам, танк сходу развернул пушку и наставил на нас. И тут кто то ахнул и просто сел. Я посмотрел на него, он на меня. И тут до меня начало доходить, что на танке намалеваны не кресты, а полумесяц. То есть танк то наш. Армяне тоже угомонились и стоят обалдевшие. Вот тебе и позиция. Они танк подбить не могут. Танкисты охрану убить не могут. Близко встали, те в мертвом секторе. И мы рядом. Тут наконец подскочила наша пехота. Армяне стали бросать автоматы и подымать руки. Один который не бросил, получил очередь и свалился. Когда ребята посмотрели на нас - оборванных, половина в крови, руки у всех ободранные, они стали этих пятерых армян бить. И забили их насмерть прикладами. Некоторые из пленных пытались остановить, кричали, что те не причем, нормально обращались. Это было бесполезно. Я не кричал......
Потом посадили нас на танк. Те, кто были посильнее и меньше пострадавшие побежали с нашими освободителями. Танк тронулся и мы поехали. Я опять был без автомата. Ехали мы так час. Мне казалось очень медленно. Я заснул.
Проснулся я от криков и выстрелов. Ребята, что бежали за нами залегли и начали стрелять. Я начал сползать с танка. Танк не стрелял. Наверное снарядов не было. Я сполз с танка и пополз от него. Это меня и спасло, потому что танк подбили и он загорелся. Почему он горел? Не знаю, я услышал крики и увидел ребят на броне, которые не могли слезть и горели заживо. Те ребята, которые пытались подскочить к танку и снять горевших упали. Их подстрелили. Перестрелка нарастала. До меня стало доходить, что танк сейчас взорвется. И только до меня это дошло, как по нему дали из гранатомета еще раз. Я потерял сознание.
Очнулся я через какое то время и понял, что меня несут на спине. Я стал спрашивать парня, который меня нес где мы и что мы. А он мне по азербайджански что то отвечает. Я успокоился, что среди своих. Оглянулся и увидел, что рядом идет парень с буквами к на погонах. Курсант значит. Из наших, из сержантской школы. Я ему - Гардаш (брат - по азербайджански) мы где? Он мне так тихо - Бахрам мы у армян. А я его имя не помню. Оглядываюсь - в голове плывет и точно - опять колонна и вокруг армяне с автоматами. Блин опять в плену. И охранник услышал, что мы переговариваемся и сука такая дал кулаком парню, который меня нес. Он со мной упал. Я сполз с него, кое как встал и с тем парнем, курсантом, поднял упавшего. Так втроем поддерживая друг друга дошли до лагеря. Что там творилось. Там были женщины, дети, старики, солдаты пленные. Крик стоял - кричали, плакали, стонали. Такой шум стоял. Мне стало очень плохо. Такая ненависть была. Мы втроем уселись на землю. Курсант спрашивает парня, тот солдатом оказался из тех, что за танком бежали. Солдата звали Али, он был из Ленкорани, курсант оказался Мурадом из Баку. Не из 6-й школы, а из 134-й по моему. Периодически из толпы сидящей вокруг вырывали солдат и женщин. Если некоторые женщины возвращались, в крови, в плаче, в разорванной одежде, то солдат не возвращали. Постоянно слышались то очереди, то одиночные выстрели. От этого можно было сойти с ума.
На вторые сутки к нам подошли трое армян и выдернули Али. Мы с Мурадом вцепились в него и не давали его утащить. Подбежало еще несколько армян и мы получив свою порцию ударов наконец отпустили Али. Больше мы его не видели. Когда мы немного отошли от побоев, стали вспоминать кого из курсантской школы мы видели. Насчитали пятерых, но Мурад сказал, что в колоне по дороге в лагерь, никого из наших , кроме меня он не видел. Значит все погибли там, у танка.
Мимо нас проходили армяне за кем то и я увидел у одного армянина на левой щеке большую родинку. У меня что то щелкнуло в голове. Дело в том, что по линии матери у меня пол родни было бакинские армяне. И у одного брата троюродного, армянина была такая же родинка. Детьми мы часто играли. Звали его Артур. И я этого армянина позвал - Артур. Тот обернулся и зло меня пнув, спросил кто я такой и откуда знаю его имя. Я ему - Артур Аветисов, я твой брат -Бахрам. Он так нагнулся и давай меня разглядывать. И спросил - как твою мать зовут. Я - Анна. А деда - я говорю Егиш. Он обалдел. Постоял и ушел. Мурад на меня смотрит дикими глазами и не понимает.
Через некоторое время Артур вернулся и бросил кусок стекла и тихо так говорит - Бахрам, если придут забирать, попытайся бежать и ушел. Я стекло подобрал и Мураду тихо показал и говорю - Мурад придут меня или тебя забирать будем драться. Он так мне кивает и незаметно показывает штык - нож. Тоже припрятал. Я немного духом воспрял. Сидим. Третьи сутки пошли. Спали попеременно, сторожили друг друга. И вот в мою очередь, когда я спал, я проснулся от звука автоматной очереди. Оглядываюсь и рукой за стекло. Думал за нами пришли. Смотрю - Мурад лежит у него кровь выходит и вокруг несколько мертвых тел. Видимо кто то из армян, просто забавляясь выпустил очередь по людям. Я к Мураду, он молчит, ничего не говорит, глазами сначала хлопал. Потом перестал. Так ничего и не сказал. Я все понял и начал рыдать. Плакать как в детстве....
Потом я тело Мурада обыскал, искал нож. Нож пропал.
Вечером пришел Артур. Я был его готов убить - а он мне бросил хлеба и тихо так говорит - Бахрам мы тебя ночью выведем и отпустим.
Я думаю, а мне тебе веры нет. Будете выводить - убью вас всех, за Мурада, за Али, за всех ребят. Порежу. Злость такая бушевала и ненависть.
Вечером пришел Артур с тремя армянами вывели меня и оглядываясь повели из лагеря. Довели до часового. Артур о чем то по армянски поговорил с часовым. Тот упираться - тогда Артур схватил его и они начали драться. Один из армян, что был с Артуром тоже набросился на часового и орет. Второй стал ругаться с напарником часового, на шум подбежало еще двое армян. Крики шум, я понял, что или сейчас или никогда. Потому сейчас еще кто то придет и побежал. Только я побежал шум и крики прекратились. Но стрелять не стали. Уж не знаю Артур меня в наглую выводил или подкупили часового, а тот заартачился. Не знаю. Кричали по армянски.
Так меня брат вывел из плена. Даже не попращались.


К своим.

Шел к своим. Без оружия, без еды. Сколько у меня было шансов пройти несколько десятков километров до своих. И где они свои. Ясно, что идти нужно на восток. Вообще то еда была, что Артур сунул, но этого хватило на двое суток. Голодный и оборванный я шел пятеро суток. В села боялся заходить, вдруг там армяне. За пять суток ни одного человека, ни армянина, ни азербайджанца. Вокруг степь, днем жарко, ночью холодно. На шестые сутки я от голода готов был сойти с ума. Как ни странно пить совершенно не хотел. Зашел в покинутое село. Мне было уже все равно, на кого я наткнусь. Пошарил в домах, нашел прокисшую сметану, гатых (нечто среднее между творогом и сыром), немного бастурмы (вяленое мясо в перце). Нашел, какой то мешок, сложил туда. Нашел кувшин небольшой, обмотал его тряпками и из колодца достал воды. Вообщем была у меня еда и питье. Достал, какую то одежду, накинул на себя и понес все на себе. Через три дня после села я чуть не нарвался на армян. Два грузовика проехали, не заметив меня на восток. Я понял, что впереди фронт. Одно время была мысль уйти в Иран, но не пошел. Они там со своими азербайджанцами плохо обращаются, а со мной что сделают, с пришлым. Шел, падал, полз, шел опять. Ботинки вдрызг разбил. И вот в один из дней, когда я уже полз, а не шел я услышал топот и крики. Я поднял голову и увидел трех солдат бегущих ко мне. По кокардам на шапках понял, что свои. Они меня, что-то спрашивают, а я ни хрена не понимаю. По азербайджански то плохо говорю. Вообщем занесли меня в окопы. И начали допрашивать. И лейтенант сука, разъевшаяся харя на ломанном русском мне говорит - Ты, мол, армянин, шпион и мы тебя расстреляем. Я на него орать - Что был в плену и что не ему меня судить. Он мне в зубы, я ему в ответ. Тут на меня навалились и избили. Вынесли в траншею. Я им разбитыми губами матом по азербайджански и говорю - Что ж вы суки делаете. Меня армяне били и свои бъют. Через некоторое время притащили мне еды и воды. Эта морда выходит, пытается все у меня вырвать и орет, что меня в МНБ сдаст (аналог КГБ и армейского особого отдела). Ну, тут уже солдаты или поверили или что, за меня начали заступаться. А один командир (взвода как оказался) втихаря меня вывел и пока солдаты с лейтенантом орали друг на друга, говорит - Иди домой и в сторону тыла так машет. Куда пойду. Осень начинается, ботинки разбиты, документов нет. Если не подохну, так в тюрьму засунут, до выяснения. А какое выяснение в это время. Вообщем не пошел никуда. Ребята мне кто чего дал. Одели, обули. Достали автомат. Только с патронами опять жопа. С ботинками проблема вышли. Оказывается этот лейтенант сука, ими (ботинками) особо занимался. Продавал он их. Ему на складе, какие то крохи выдавали. Он кое- что продавал. Ездил в села продавал или армянам. Было и такое. И солдатам своим же продавал. Откуда деньги у солдат - или меняли на что-то или в долг. Мне лично было сказано, что я или сто ширванов (10 или 15 долларов) должен или с голыми ногами. Вообщем должником стал. Патроны шли 2-3 штуки - эмин (ширван и эмин - соответственно 10 000 и 1 000 манатов - деньги национальные). То есть рожок - Ширван. Вот так. Пулеметов в роте было два. Ребята говорили, что один точно армянам продали. Так, что если бы армяне ударили бы по нам... Я часто слышал хвальбу армян, что нам бы волю мы бы в Баку взяли. Как ни горько признавать - если дело как в моей роте было примерно в половине наших частей - то дошли бы до Баку. Взять бы не взяли - гарнизон большой и припасов много.
Наступила осень. Прошел мой день рождения. Никем не отмеченный, ни замеченный, в том числе, и мной. За это время армяне напротив нас появились. Окопались. Сидели напротив друг друга. Иногда они у нас утаскивали ребят. Развлекались как могли. Я не выдержал пошел к комвзвода и начал орать, что мол так нельзя, надо или часовых ставить по всей роте или сразу всех в плен гнать, че время тянуть. Меня он в то время поставил на отделение. Десять ребят, кто откуда, двое кое-как могли говорить на ломаном русском. Через месяц вся рота материлась и говорила на русском. Меня прозвали "Русский". Лейтенант сука время от времени куда-то уезжал с парой солдат и возвращался то с одеждой, то еще с чем. Он жил в шоколаде. У нас комвзвода был нормальный, то ли учитель, то ли мулла. Верующий жутко. Звали мы его все "Мюаллим" (Учитель - аз). Добрый такой дядька лет 40, но совершенно бесхребетный. Начал я свое отделение дрючить. Во-первых, вся наша траншея была углубленная. Во вторых я организовал воровство схрона лейтенанта и мы сперли ботинки. Поменять обувь мы не могли, так как лейтенант сразу же бы просек кто спер. Сошлись с армянами ночью и обменялись - мы им ботинки они нам патроны и лопатки. В-третьих, организовал дежурство в отделении. Если в других подразделениях мирились с тем, что солдат воруют, то у меня за 2 два месяца не сперли ни одного. Ребята тихо мирно поняли, что держаться надо меня. Проблема встала с питанием. Ели чуть ли не траву. Я договорился с одним козлом, который ездил с лейтенантом. Часть ботинок обменяли на еду. Правда лейтенант скоро просек это и пришел ко мне разбираться. Я ему нагло заявил, что не знаю о чем он говорит, о каком воровстве. Он за пистолет, ребята за автоматы и я ему ласково так сказал, что будет выебываться пристрелим. Но я понял, что он меня сожрет. И как то ночью мы устроили перестрелку (фальшивую) и когда эта туша выползла посмотреть, что твориться двое моих его прирезали. В роте все ребята поняли, кто это сделал. Но разборов не было. Что эта падла только не припрятала. И зимнее обмундирование и жратва и деньги. Все поделили и подмазали всех командиров взводов. Одежды хватило всю роту одеть и на обмен осталось. Сколько он натырил.....Ящик водки нашли (кстати нашей Бакинской, хреновая) Водку никому не отдал и своим сказал бутылка пропадет прибью. Отрыли мы себе землянку и житье настало спокойное. Командира роты прислали нового - откуда то с севера - не помню откуда. Меня в штаб батальона вызвали. Настучал видимо кто-то.

Командир батальона. Новый год. Снайпер.

Командир батальона был такой толстый, что убитый комроты с ним казался тростинкой. В звании лейтенант - полковника (подполковник). Со мной говорил исключительно по азербайджански, хотя четко знал, что я не говорю. Поэтому иногда переводчиком выступал то ли начальник штаба, то ли кем он там был. Не знаю. В звании майора. Тоже в нормальном обмундировании. Вопросы были про плен, про Баку, вообще кто я такой. Потом спросили, что я знаю, про смерть лейтенанта. Я так жестко заявил, что прикончили его армяне. Мол, вроде пошли в разведку и, поняв, что утащить лейтенанта не удастся, убили. Комбат с майором переглянулись, но сделали вид, что верят. Комбат майора услал и на неплохом русском мне говорит - А ты что все в курсантах ходишь, тебе сержанта присваиваю. И смотрит так на меня. Я ему - господин лейтенант-полковник, разрешите от всей роты вам подарок сделать. И в мешок полез. Достал ему 10 бутылок водки на стол. У того глаза раскрылись и он мне - Машалла (молодец мол). И мне - И тебе подарок. И дает мне уголки сержантские. Пока я их вертел. Бутылки исчезли. Комбат встает такой довольный и опять по азербайджански - Иди служи и т.п. Я ему - Баш уста (Слушаюсь), разворот через плечо. Вышел и такой меня колотун взял. Ноги трясутся. Меня ведь оттуда могли прямо в тюрьму отправить. Вот так, считай за взятку, и отмазался.
Жалею ли о том, что приказал (фактически приказал) убить того лейтенанта - нет, не жалею. Никаких угрызений совести. Эта мразь, которая жрала и пила за счет меня, и еще нескольких десятков человек, жить недостойна.
Хотя чем комбат лучше.....
Вернулся я в роту. Прошел месяц. Декабрь, снег пошел. Надо сказать, что за все 17 лет в Баку я видел снег раза два. Выпадал он на сутки двое и все. А тут земля промерзла все белое. Армяне угомонились. Единственное развлечение было перекрикивание и ругань. Все стандартно - кто там чью маму ебал и тп. Все Вообщем то тихо. И тут у армян снайпер завелся. Работал так - за сутки 2-3 клал. У нас даже касок нет. Я в ужас пришел. Скрывайся не скрывайся - дойдет до моих очередь. Ничего не помогало. Как не укрывались, он сука свою норму делал. И завел падла моду - под конец дня орет - Эй турки, спите спокойно стрелять не буду больше. Издевался гад. Нервы у нового комроты сдали и он с комбатом связался по рации и попросил помощи тот, сказал будет. Через день и комроты и мой комвзвода были убиты. Как мне рассказывали, он их снял, когда они бежали по траншее одного за другим. Значит мастер. Меня сделали комвзвода, комвзвода-2 стал комроты. За неделю эта сволочь (снайпер) снял четверть роты - 23 человека. У нас трупы забирать не успевали. Солдаты были на грани бунта. Я в землянки заходил, успокаивал, сказал, что завтра ночью полезем к армянам. Достанем гада. И вот днем сижу, нервничаю, прикидываю, что и как перед атакой. Ко мне подводят парня, странный такой. Я так смотрю и новый комроты Тогрул, мне говорит - вот снайпера прислали. Я так на них смотрю и думаю - что тут дуэли устраивать будут. Ну новый снайпер ушел. Я к своим, - атака отменяется - наш снайпер пришел. Двое суток я его не видел. За это время армянин еще 4 снял. Причем одного из моего взвода. Я не выдержал, пошел снайпера искать - морду ему набить. И тут эта скатина мне навстречу и радостно так - все, мол, убил я его. Я так недоверчиво на него смотрю. Он мне гордо - это мой восемнадцатый. Ну, поздравил я его. Он стоит, курит, говорит со мной, хвастается. Бакинец мол. Разговорились мы с ним. И тут на моих глазах его убивают. Пуля попала в голову, тот покачнулся и упал. Я пригнулся и тут крик - Эй турки, я вас всех еб..... Тут я не выдержал и начал орать вперемешку с матом. Вообщем сказал ему, что если еще одного убьет я всех положу, но до него доберусь и яйца на кулак наматаю. Мол мамой клянусь. Не знаю, поверил нет. Но ушел он. Перестал работать. Скорее всего, понял, что раз снайпера по его душу прислали завтра могут еще что то придумать и ушел.
Однажды слышим у армян шум крики гам. Думаем что такое. Двое суток крики выстрелы даже вверх. Мы давай думать - может они что то взяли. Кричим им, что случилось. Они нам - Турки, с Новым годом. Я и забыл. У азербайджанцев Новый год - Новруз Байрам - отмечается в марте. Но в моей семье отмечали и обычный Новый год и Новруз Байрам тоже. И так мне обидно стало. Вспомнил, что год назад дома справлял с родителями. Пошел к своим выбрал трех ребят посильнее, половчее и сказал, завтра пойдем в разведку. Они напьются и расслабятся. Пойдем ребятам хоть еды достанем. Так и сделали. Днем засекли, где примерно часовые стоят. Поползли. План был такой. Я с Ровшаном (парень один из Маштагов был, почти Баку) ползем к часовому у штабного блиндажа, а Ильяс с Эмином ко второму часовому. Они его снимают и назад. Мы снимаем часового, в блиндаж берем все, что можем, кидаем гранату и ходу назад. Ильяс с Эмином прикроют, если что. И на всякий случай приметил воронку, которая была практически посередине между позициями, но ближе к армянам. Если, что заляжем там.
Было все нормально и часовые нас не засекли, хотя как на белом черные точки не засечь - не знаю. Повезло. На этом наше везение кончилось. Мы с Ровшаном сняли своего часового. Причем Ровшан его схватил, а я просто дал ножом ему под вздох. И он не пикнул, просто кулем обмяк. Мы его аккуратно уложили. Надо было торопиться. Если б кто-то вылез и засек бы нас - нам хана. А из блиндажа шум идет, лей-пей на полном ходу. Ровшан выбил дверь и вскочил в блиндаж и я за ним. А армяне решили, что мы свои их разыгрываем - хохочут. Ровшан им что-то по азербайджански, у них лица вытянулись. Я им добавляю - Всех положим, если шевельнетесь. Ровшан давай все со стола сгребать в мешки, которые мы с собой захватили. Я все думаю - успеем или нет. И тут выстрелы крики. Видимо что-то у Ильяса и Эмина не пошло. Я Ровшану - Уходим. Он за дверь и я к ней, выскочил и гранату туда метнул. Взрыв мы ходу, я Ровшану кричу - К воронке. Заскочили в нее и залегли - смотрим. Армяне носятся, наши тоже. Лежим. Рассвело, холодно ужас. Слышу булькает рядом - смотрю Ровшан из бутылки глотает. Я ему по башке дал и бутылку отобрал - он мне говорит - Холодно. Лежим. Спина к спине греемся. Смотрим. Если армяне поймут, что мы тут сидим......
Досидели до ночи и уползли к своим. А нас там уже списали. Радости было.
Но Ильяс с Эмином не вернулись.

Ранение.

Тихо мирно прожили январь. За это время армяне делали попытки сбить нас с позиций. Один раз закончилось просто стрельбой, второй раз они силой до взвода практически прорвались к нашим позициям. Я своим приказал не стрелять и ждать. И вот когда вазгены были метрах в 20 мы открыли огонь. Положили практически всех. Никто не ушел. Ночью я кричал армянам, что готов обменять трупы на Ильяса с Эмином. Через ночь обмен состоялся. Я заметил, что над телом Эмина издевались. Я на глазах у армян взял нож и начал его втыкать в трупы армян. На меня что-то нашло. Крики поднялись, чуть не перестрелка. Еле меня успокоили. Потом себя ругал - ведь могли всех нас положить. Обмен совершили два наших тела на их порядка десяти. Остальные тела мы позже обменяли на обмундирование и еду. Меня на обмен не пустили. Побоялись, вдруг опять выкину.
В конце января ко мне в землянку примчался солдат и сказал, что от армян на наши позиции прорывается танк. Я выскочил и побежал к месту, куда шел танк. Рядом оказался Ровшан и показал мне вперед. Я пригляделся и увидел, что от наших окопов ползет паренек. Чего он хотел и вдруг от паренька отделился какой то предмет и полетел к танку. Раздался взрыв, а танк прибавил ходу и проехал по тому месту, где лежал паренек......
Позже думал, что хотел парень? Что он фильмов насмотрелся? С одной стороны было глупо надеяться подбить танк связкой лимонок (у нас других не было), с другой нужно мужество, чтобы с гранатами полезть на танк.
Дошел танк к нашим позициям и стал делать страшное, он начал разворачивать траншею. Гоня и давя в ней моих ребят. Ровшан начал ругаться и кричит мне - Это же наш танк. Я обалдел. Ровшан вскочил на броню танка и начал прикладом долбить в люк. Танк замер, люк открылся. Ровшан начал по азербайджански орать туда. И вдруг вспышка - Ровшан слетает с танка и в землю. Люк захлопнулся прежде чем я успел выстрелить. Но я все равно выпустил две очереди. Я знал, что во втором взводе есть гранатомет (трофейный ребята утащили у армян в одной из вылазок). Из него по танку дали, но промахнулись. Из танка дали по позиции гранатометчика и задним ходом пошел назад, к армянам. Из гранатомета дали еще раз, но опять промазали. Так танк и ушел.
Я тело Ровшана стащил вниз. Лица практически не было.
В результате этой атаки в моем взводе не стало семнадцати ребят. Армяне посчитались с нами за свой взвод.
Меня с раненными отправили в госпиталь. Я был контужен и каким то образом словил осколок.

Госпиталь. Дом. Возвращение.

Меня и еще человек 5 раненных направили в больницу в Имишлах. Ужасное место, уходу никакого, персонал злой, ленивый. Собрал я группу бакинцев. Пошли к главврачу и потребовали отправить в Баку. Она отказалась. Тогда мы взяли у нее справки и решили своим ходом добираться до Баку. Два дня пара ребят ходила в город и искала попутку. Наконец нашли мужика, который согласился нас подхватить до Али Байрамлы. Не буду описывать всех мучений как мы ехали до Баку.
Дома конечно дикая радость. Родителям оказывается сказали, что пропал без вести. Несколько дней сидел на телефоне, обзванивал знакомых и родственников ребят, кто погиб. Сколько горя я принес своими звонками.....
Дома валялся до середины марта. Все вроде бы зажило. Раз в неделю в две приходили из военкомата, больницы, милиции. Проверяли меня и т.п. В город пару раз, уже под конец удалось выйти. Баку жил так как будто никакой войны не было. В городе появилась какая то городская военная полиция. Ходили такие рожи в песчаной военной форме (турецкой) без оружия, группами по 6-8 человек. Никого не трогали, драк не разнимали, зачем они были нужны. Еще одна кормушка для откупившихся от фронта. В первый раз вышел в своей военной форме, тут же прицепился смешанный патруль из ментов и армейцев. Старший группы был сержантом. Мы с ним познакомились. Они меня за свой счет (точнее за счет хозяина чайханы) сводили в чайхану. Поговорили. Сержант оказался из фронтовых. Сказал, что был под Кельбаджаром. Потом его перебросили в Баку на инструкторскую должность, формировал маршевые роты. Из его рассказов понял, что воровство с патронами и одеждой было и там.
В марте прошел медкомиссию и был направлен обратно. Точнее я сам попросился. Обратно добирался на армейских попутках. Где-то пешком.
В роте нашел много изменений. Из тех, кого знал, осталось очень мало. Принял свой бывший взвод, в нем меньше половины, тех, кто меня знал.
Начал заново привыкать ко всему этому. Пошел к командиру роты и так между прочим сказал, что неплохо бы к второй линии обороны ходы сообщения прорыть. Он мне ответил в том смысле - Много вас умных.
Я плюнул на его слова и заставил своих прорыть два хода сообщения.
Был уже месяц май-июнь. Не помню точно. Жарко было. С едой стало более менее прилично. С патронами тоже. И мне солдаты сказали, что в соседней роте (слева стояла 1 рота батальона, справа 2 рота, мы считались третьей - усиленной) получили каски. Я пошел к комроты, он уехал с солдатами. Приехал и рассказал мне и Нусрету (командиру второго взвода), какой мухлеж с касками. Положено было роте 75 штук. Его заставили расписаться за сто. А на руки выдали 70 штук (на число реальных бойцов). Вот так. И так во всем. Каски я своих заставил носить всех. Добился, чтобы мой взвод ходил только в касках, чтоб было так же естественным, как застегнутая ширинка. И тут пришлось немного поработать кулаками. Те новенькие, что меня мало знали, начали свой гонор показывать. Пару раз в зубы, кого то избил и все стали шелковыми. Были случаи, когда слова не доходили. А одного дебила, который сказал, что меня пристрелит, мои "старички" сами избили и сказали, что на лоскуты пустят, если со мной что