- Европейский континент повидал множество конфликтов. Существует ли какая-то формула для решения этих конфликтов? И каким вы видите урегулирование армяно-азербайджанского Нагорно-Карабахского конфликта?

- К сожалению, нет стандартной формулы для разрешения конфликтов восточных соседей ЕС, и нет такого варианта, который подходил бы всем. Общее, что связывает эти конфликты между собой это то, что все они возникли после падения Советского Союза, так или иначе связаны с Россией и регионы в которых они возникли в свое время не имели достаточного взаимодействия с ЕС.

Однако, в последнее время, ЕС увеличил свою роль в Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии. К сожалению, этого нельзя сказать о Нагорном Карабахе, который будучи самой опасной из всех этих конфликтных зон, оказался тем участком, где ЕС проявил наименьший интерес. ЕС оставил урегулирование конфликта Минской группе ОБСЕ, что очень подходило Франции, которая является одним из сопредседателей группы. Этот подход должен измениться.

ЕС должен быть в курсе того, что происходит на переговорах, чего сегодня мы не происходит.

Французы [сопредседатели] достаточно «скупы» с точки зрения информации, которую они передают.

ЕС должен надавить для того, чтобы начать играть более активную роль в процессе урегулирования, так как этот конфликт находится непосредственно на задворках ЕС. И если он [конфликт] «взорвется» (а с увеличением напряженности на линии прекращения огня в эти дни такой сценарий исключать нельзя), то ЕС, вероятно, придется разбираться с его последствиями.

ЕС не может решить конфликт, его решение исключительно в руках президентов Азербайджана и Армении, но несмотря на это, новая Европейская служба внешнеполитической деятельности создает хорошую возможность для разработки всеобъемлющей стратегии по Южному Кавказу и усилению роли ЕС в Карабахе.

Франции необходимо передать свою посредническую миссию ЕС, несмотря на то, что данная идея не нравится Парижу и Армении.

Кроме того, как известно истек мандат специального представителя ЕС в регионе Питера Семнеби. Пока неясно, что произойдет после этого. Однако ЕС необходимо показать, что будет иметь место наращивание своего влияния в регионе, а не его уменьшение, особенно в свете снижения роли США и все более активной роли Москвы.

-Есть ли какая-либо общая стратегия ЕС по отношению к Южному Кавказу? Может ли религиозный фактор играть какую-то роль в стратегии ЕС по отношению к странам Южного Кавказа?

- ЕС не имеет единой стратегии по Южному Кавказу. Государства-члены не обладают общим видением региона. Религия не тот элемент, который должен быть использован.

-Может ли Азербайджан в будущем стать членом ЕС? На примере Турции мы видим, что она уже несколько лет пытается войти в ЕС, но это не так просто…

- Как говорится, нет ничего невозможного! Однако до сих Азербайджан заявлял, что хотел бы больше сотрудничать и интегрироваться с ЕС, но в то же время Баку не провозглашал особого желания стать членом этой структуры.

Конечно, в один прекрасный день Азербайджан может войти в ЕС, но на это потребуется много лет, если это вообще возможно.

Турция другой случай. На протяжении десятилетий Анкара заявляла желание присоединиться к ЕС. Наконец ей был предоставлен статус страны-кандидата в 1999 году.

Турция в настоящее время ведет переговоры о полноправном членстве, но результаты все еще неясны. Есть много препятствий на пути Турции. Это и Кипрская проблема, и политическая оппозиция Франции и Германии.

Однако несмотря на то, что отношения Турция-ЕС подвергаются испытаниям, никто не может исключать, что в будущем динамика переговоров может измениться.

По моему мнению, членство Турции станет не только успехом для обеих сторон, но и всего региона Эгейского моря и Восточно-средиземноморского региона. В настоящее время ЕС демонстрирует близорукий подход по отношению к Турции, здесь, как и везде, не хватает дальновидной стратегии.

- Какое стратегическое значение имеет Южный Кавказ для Европы и европейских структур? Каким вы видите будущее Южного Кавказа через 5 лет?

- Во-первых, Южный Кавказ оказывает влияние на стабильность Европы. Все что там происходит [На Южном Кавказе] воздействует на ЕС, как это имело место во время войны 2008 года между Грузией и Россией.

Во-вторых, регион имеет важнейшее значение для энергетической безопасности ЕС. Газ Каспия имеет жизненно важное значение для проектов ЕС по диверсификации энергоресурсов. Поэтому мы за стабильность в этом регионе.

Я хотела бы надеяться, что следующие пять лет, в конечном счете, повысят стабильность и безопасность в регионе, а также разрешат Нагорно-Карабахский конфликт. Это принесло бы процветание народам и открыло бы путь к развитию для всего региона, разорвав цепи кровавого и болезненного прошлого.