IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

> Расстрел ОПОНА, важно!
Yevlakh
сообщение 26.09.2007, 16:27
Сообщение #1


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 49
Регистрация: 31.08.2006
Пользователь №: 1,967



Мятеж азербайджанского спецназа
> СНГ
В смутные времена люди в погонах часто становятся разменными фигурами на шахматной доске большой политики. Рижский ОМОН, охрана Верховного совета России, таджикский спецназ полковника Худойбердыева, чеченский ОМОН, "забытый" после Хасавюрта - вот далеко не полный список подразделений, принесенных в жертву "высшим соображениям" на территории бывшего СССР. И в этом скорбном ряду одно из самых трагических мест занимает Бакинский отряд полиции особого назначения.

РОЖДЕННЫЙ ПЕРЕСТРОЙКОЙ
Азербайджанский ОМОН был создан в 1990 году - его готовили для борьбы с массовыми беспорядками. Центральное подчинение ОМОНа изначально определяло его, как инструмент реализации задач союзного руководства и ЦК. Как и Рижский ОМОН, он сразу же приобрел репутацию боевого подразделения. Иначе и быть не могло: с первых дней своего существования он оказался втянутым в "большую политику", начинавшую все больше пахнуть большой кровью. Всесоюзную известность отряд приобрел при проведении операции "Кольцо": на него легла основная нагрузка: омоновцы зачищали населенные пункты, блокированные подразделениями ВВ МВД СССР. Именно это обстоятельство послужило для обвинений бойцов отряда в "азербайджанском шовинизме и ненависти к христианам", несмотря на то, что 80% личного состава были славяне. Как бы то ни было, но именно во время "Кольца" Бакинский ОМОН зарекомендовал себя результативным подразделением, способным успешно решать сложные задачи.
После развала СССР, Бакинский ОМОН, (ставший вскоре ОПОНом), некоторое время оставался фактически единственным регулярным воинским формированием Азербайджана. Отряд проводили разведоперации, диверсии, действовал, как ударный отряд на наиболее ответственных направлениях, осуществлял другие спецоперации. Один из самых отважных бойцов отряда Юрий Ковалев с несколькими другими сотрудниками неоднократно действовал на территории, контролируемой армянами. Они переодевались в российскую форму, передвигались на "УАЗе" с российскими армейскими номерами, и так как в группе все были русские, то их принимали за офицеров Российской Армии. Это позволяло им проникать глубоко в тыл, и даже вступать в разговоры с неприятелем. Рисковали они, конечно, страшно, и группа, в конце концов, была уничтожена. Юрий был посмертно награжден званием "Герой Азербайджана". Вообще, ОПОН дал республике 12 национальных героев, 58 человек были награждены орденами. Но такие люди, как Ковалев, тем не менее, не спасли отряд от тотальной "этнической чистки", которой подвергли все властные и силовые структуры сторонники президента Эльчибея и "Народного фронта". В результате к 93-му году в ОПОНе осталось всего четверо славян. Несмотря на столь грандиозную кадровую перетряску, отряд сумел сохранить свои важнейшие качества: высокий профессионализм и боевой дух. На протяжении всей Карабахской эпопеи, ОПОН, без преувеличения, был самой боеспособной воинской частью Азербайджана.
Помимо крайне низкой подготовленности основной массы азербайджанские войск, ситуация в Карабахе усугублялась еще и тем, что, многие вооруженные формирования находились в ведении не республиканской власти, а "уважаемых людей", которые использовали их по своему усмотрению. Так, эпизод, когда Сурет Гусейнов, "обидевшись", снял свою бригаду с позиций, развалив фронт, не был чем-то экстраординарным. Ходили слухи даже о "продаже" городов противнику. На этом фоне, подготовленная, дисциплинированная, патриотически-настроенная, и главное, беспрекословно подчиненная центральной власти часть, выглядела впечатляюще. Бойцы гордились своей принадлежностью к ОПОНу, а ими гордился весь Азербайджан. Появление отряда на передовой резко поднимало боевой дух других частей. Основу "нового" отряда составляли жители захваченных армянами районов: Лачина, Кильбаджара. Помимо вполне понятного желания освободить свои родные дома, выходцы из этих мест отличались качествами присущим горцам: выносливостью, отвагой, чувством достоинства и особой душевной чистотой, которую, в равнинном Азербайджане, увы, встретишь не часто. Командир отряда, Ровшан Джавадов выделял этих людей, и как-то особенно полагался на них. Он любил устраивать своеобразный тест для вновь вступивших в отряд - спрашивал, кто они. Если "новобранец" называл себя милиционером, то мог запросто заработать оплеуху. Нужно было называть себя солдатом.
КАК ПОДСТАВИЛИ ОТРЯД
Это событие резко окунуло ОПОН в "большую политику". После мятежа полковника Гусейнова, требующего отставки Эльчибея, и двинувшего свои войска на Баку, для примирения сторон и преодоления политического кризиса, было решено пригласить Алиева. За ним в Нахичевань полетели опоновцы во главе с Джавадовым. И первое время они же его и охраняли. Позже, когда Гейдар Алиевич уселся в президентское кресло, их потихоньку "оттеснили от тела". Но в любом случае, вклад ОПОНа в воцарение Алиева был очень значителен, поскольку первоначально отряд являлись той военной силой, на которую он опирался, и мог в случае чего рассчитывать. Первоначально бойцы ощущали нечто похожее на благодарность, затем отношение к нам со стороны высших властей начало меняться. Стали происходить довольно странные вещи. Обычно на фронте опоновцы встречали поддержку и полное понимание со стороны местного командования, которое стремилось оказать им всемерное содействие. И действовали они так, как находили нужным, пользуясь полным доверием руководства.
В начале февраля 1994 года, ОПОНу предстояло наступать в Фейзулинском районе на город Городиз. Но провести разведку бойцам не дали - на позициях они были в 22 часа, а выдвигаться должны были в два ночи. Выдвижение началось двумя группами, и рассвет застал сотрудников ОПОНа в метрах шестидесяти от армянских окопов. Место достаточно ровное и атаковать укрепленную позицию было глупо. Надо было отходить. Один из участников тех событий позже расскажет: "Туман рассеялся, и нас засекли. Мы видим, как один армянин показывает в нашу сторону, и что-то кричит, потом ставит ПКМ на бруствер и начинает палить по нам. Тут же к этому делу подключается еще человек двенадцать. Стали отходить, и тут обнаружилось, что армянские позиции составляют как бы полукольцо, и мы в его центре, под перекрестным огнем. Наконец, сумели доползти до холмика, за которым было 5 - 6 метров непростреливаемого пространства. Там мы и залегли, ожидая, что вот-вот армяне накроют нас из минометов. Ни о каком ответном огне разговора даже не шло. Наша же артиллерия молчала. Когда мы запросили поддержки, наш снаряд разорвался в метрах пятнадцати от нас. Мы попытались скорректировать артиллеристов, но вторым снарядом они опять нас чуть не накрыли. Пришлось просить их прекратить огонь. Стали запрашивать броню, чтобы отойти под ее прикрытием. Нам сказали, что экипажи отказываются идти в бой, но готовы отдать машины нам - пусть часть наших бойцов возвратится, и управляют техникой. Но в этом собственно и была проблема, в том, чтобы вернуться. Чудом мы дотянули до темноты и выбрались, потеряв двух человек убитыми. Думаю, что нам повезло, могли бы остаться там все. У нас была уверенность, что нас подставили ".
В это были убеждены все, кто был в этом деле, тем более что никакого расследования происшедшего так и не последовало. Никогда до этого сотрудники элитного подразделения, не выходившего из боев, не оказывались в подобной ситуации. То, что этот эпизод был не случайным, подтвердил еще один, аналогичный, происшедший через пять дней, в приграничном с Ираном районе, около реки Аракс, по которой и проходила граница. Вдоль реки тянулась зеленка, по которой бойцам предстояло ночью пробраться в тыл неприятелю, и утром ударить по нему с правого фланга, чтобы отвлечь его на себя. А в это время части азербайджанской армии должны начать фронтальное наступление. Около часа ночи началось выдвижение. Штурмовую группу составляли 80 бойцов Бакинского ОПОНа, двадцать бойцов лачинского полицейского батальона, и еще двадцать солдат Национальной армии. Кроме стрелкового оружия она располагала двумя СПГ, двумя ПТУР "Фагот", и четырьмя натовскими минометами (они поступали в обход эмбарго в Азербайджан из Турции). Командовал группой лично Ровшан Джавадов - тогда уже заместитель министра внутренних дел.
"Дошли мы до намеченного места без особых приключений, и стали дожидаться сигнала к атаке. Когда расцвело, несколько наших бойцов стремясь получше укрыться, сунулись в камыши, и были встречены очередью. Оказывается, мы всю ночь находились рядом с армянским секретом, который находился от нас метрах в двадцати. Как потом выяснилось, у них сели батареи радиостанции, и они не могли сообщить о нашем появлении. Когда же наши полезли прямо на них, им ничего не оставалось, как стрелять. Ответным огнем их подавили очень быстро. В зарослях камыша нашли окоп, в нем убитого - славянской внешности, и следы пребывания второго человека, который сумел скрыться. На стрельбу армяне почему-то не прореагировали, во всяком случае, нас не обстреляли. Приказа начать атаку все не поступало. Когда рассвело окончательно, нас начали обстреливать не слишком интенсивно. Видимо не были уверены, что кто-то есть в зеленке. Приказа мы так и не дождались, и стали отходить. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что операцию отменили, но нам не сообщили. Забыли - о ста двадцати бойцах с целым замминистра! Стало ясно - нас отправили на смерть. Стремились организовать наш разгром, наше поражение, - вспоминал один из саперов отряда. - Джавадов кому-то мешал, ну а нас рассматривали, как его "личную гвардию".
ШТУРМ ПРОКУРАТУРЫ
После заключения перемирия и война окончилось, ОПОНу предстояло приспосабливаться к условиям мирной жизни, что было очень непросто. Но вернуться к обычной службе так и не довелось. Опоновцы были забыты и никому не нужны. Стали происходить и крайне неприятные вещи. Некоторые бойцы не зная, видимо, куда себя девать, принялись сводить счеты с теми, кто, как они считали, "наживался на войне, на пролитой крови". И хотя это были единичные случаи, впоследствии это все было использовано против отряда. Бойцы, знавшие себе цену, хорошо подготовленные, обладавшие большим боевым опытом не были востребованы. Они чувствовали себя брошенными: "пока воевали, нужны были+" . Накапливался значительный конфликтный потенциал. 4 октября 1994 года произошли события, окончательно решившие его дальнейшую судьбу. Незадолго до этого дня было совершено убийство депутата и начальника Особого управления Генпрокуратуры.
У Ровшана Джавадова был брат - Махир, прокурор одного из районов Азербайджана, человек очень горячий и необузданный. В убийстве обвинили водителя Махира, кстати, сотрудника ОПОНА. К этому делу пытались притянуть и братьев Джавадовых. Махир буквально рассвирепел, приехал на базу Отряда, где был своим человеком. И оттуда со своей охраной, с лачинцами и со многими опоновцами поехал к Генпрокуратуре. Скоро туда подтянулось около двух рот ОПОНа. Приехал и Ровшан Джавадов. Здание Генпрокуратуры было занято бойцами Отряда, а генерального прокурора побили. Этой ситуацией пытался воспользоваться Сурет Гусейнов, обиженный на "отодвинувшего" его Алиева. Он очень старался превратить происходящее в переворот. Но Джавадовы, ни о каком захвате власти и не помышляли, это была с их стороны чисто эмоциональная реакция. Алиев понял это, и выступил с обращением к народу, в котором назвал Джавадова своим другом, а ОПОН - надеждой и защитой республики. Конфликт был разрешен мирно, и репрессий не последовало. Но вскоре, правда, у отряда изъяли тяжелое вооружение - минометы, ПТУРы, НУРСы установленные на машинах ГАЗ- 66. Формальным предлогом было то, что война завершилась, а милицейской части такое оружие вроде не к чему.
ВОЙНА НЕРВОВ
12 марта 1995 года, вспыхнул вооруженный конфликт между подразделением ОПОНа Казахского района и частями Национальной армии, которые пытались разоружить отряд. Предлогом была якобы незаконная деятельность некоторых его сотрудников. Туда срочно отправились Ровшан Джавадов, командир Бакинского ОПОНа Низами Шахмурадов, и его заместитель Джафар Джафаров, с намерением бескровно разрешить конфликт. А 14-го марта последовал приказ глваы МВД Рамиля Усубова о снятии Ровшана Джавадова с должности и расформировании Бакинского ОПОНа. Весь личный состав Отряда был собран по тревоге на базе "8-й километр". Вечером этого же дня Джавадов выступил с публичным обращением, в котором потребовал отставки всех высших должностных лиц республики, включая Президента. Он обвинил их в узурпации власти, отказе от демократических принципов, в построении полицейского государства, в попытке установить культ личности Алиева, и в расформировании самой заслуженной и боеспособной воинской части Азербайджана. На следующий день сотрудники ОПОНа обстреляли Низаминское районное управление полиции и отбили нескольких опоновцев, захваченных днем раньше. На территории Баку было введено чрезвычайное положение, а к базе Отряда было подтянуто одно из самых боеспособных подразделений армии - Геранбойский батальон. К базе стали стекаться жители Баку, стихийно возник митинг в поддержку требований Джавадова. Геранбойцы, с которыми опоновцы воевали бок о бок, отказались в них стрелять и оставили позиции. Сотрудники отряда заняли крыши близлежащих домов, оборудовав там огневые точки. На следующий день на базу приехали представители турецких спецслужб, которые пытались прощупать настроения мятежников, и получить гарантии того, что интересы Турции при любом развитии событий не пострадают. Развернув привезенные ими станции спутниковой связи, турки установили прямой контакт с Анкарой. Алиев спешно перебросил из Нахичевани верные ему воинские части, район базы был блокирован. К вечеру 16-го марта количество правительственных войск достигло десяти тысяч. Подвезли тяжелое вооружение. Напряжение нарастало. Но опоновцам до конца не верилось, что прольется кровь. Была уверенность, что учтут их боевые заслуги, и отряд не станут расформировывать. Это, собственно, было единственным желанием большинства бойцов. Политические моменты им были безразличны. Вселял в надежду и тот факт, что население не эвакуировали - значит, шла "война нервов". Командир отряда и его заместитель отправились в аппарат президента, чтобы разрешить ситуацию путем переговоров. Алиев встретился с ними, и продемонстрировал крайнее удивление всем происходящим. Хотя еще 15-го марта пятнадцатого он обратился по телевидению к опоновцам с приказом сдать оружие и покинуть базу, а 16-го издал указ об амнистии для лиц, покинувших базу без оружия. Президент обещал командиру, что сила не будет применена, и что он позаботится о дальнейшей судьбе отряда, если утром семнадцатого сотрудники сложат оружие. На базу руководство вернулось около полуночи, окрыленное и успокоенное, состоялось офицерское собрание, на котором огласили результаты переговоров. Несмотря на грозные заявления Джавадова, никакой подготовки к активным действиям не велось. Во-первых, потому что триста человек с одним стрелковым оружием против десяти тысяч - просто несерьезно. А во-вторых, никто не хотел проливать братской крови.
РАССТРЕЛ
Около часа ночи 17-го марта правительственные войска открыли интенсивный огонь по базе и спортивной школе, превращенной опоновцами в опорный пункт. Огонь велся из стрелкового оружия, крупнокалиберных пулеметов, минометов и гранатометов. Несмотря на это Ровшан Джавадов приказал отвечать только в случае явного штурма базы. К рассвету 17-го спортивная школа полыхала. На базе и вокруг нее оставалось уже не более ста двадцати бойцов, остальные ушли во время штурма или же до него. Стало ясно, что все идет просто к физическому уничтожению ОПОНа. Было предпринято несколько попыток вывесить белый флаг. При этом погиб один из бойцов отряда. Наконец, полотнище вывесили, но толку от этого не было. При попытке покинуть базу, был убит Джавадов. Пуля пробила ему паховую артерию, он умер от потери крови в машине скорой помощи. На какой-то момент огонь прекратился, и, воспользовавшись этим, к базе стали приближаться зеваки и солдаты правительственных войск. Но тут огонь возобновился, причем били и по толпе, с крыш вели огонь и по солдатам. К одиннадцати часам утра все было кончено - база была взята, ее склады разграблены, а 40-50 сотрудников, находившихся на базе и множество гражданских, пойманных в ее окрестностях были отправлены в одну из воинских частей, а затем в СИЗО. Командиру отряда и его заму удалось скрыться. Но Джафар Джафаров через две недели сдался. Во время событий погибло 32 человека: 10 гражданских, 12 солдат, и 10 опоновцев. Ранено 86 человек. Сегодня около трехсот сотрудников ОПОНа находятся в заключение, более 80% процентов из них получили срока от 10 до 15 лет. "Я покинул базу без оружия, два автоматных магазина выбросил уже за ее пределами. Поэтому падал под действие амнистии, устроился на работу в телекомпанию, начал работать, женился. Через год меня арестовали, как и еще 36 человек. Хотя все мы прошли соответствующие проверки, и оснований для нашего ареста тогда не нашлось, но кто - то в прокуратуре, решил отметить годовщину разгрома ОПОНа новым процессом. Учитывая маниакальную любовь Алиева к мести, его манию преследования, это было "правильное решение". Поскольку обвинять нас было особенно не в чем, то показания попросту выбивались. Был момент, когда передо мною поставили мою жену и сестру, и сказали: "Если не подпишешь протокол допроса, увидишь, что сейчас с ними будет". В конце концов, меня обвинили в незаконном хранении оружия. Это те два магазина, что я выбросил, а потом нашел и сдал. Дали четыре года. За меня ходатайствовала русская община Азербайджана, правозащитные организации, очень много сил потратили мои родители. И совершенно неожиданно меня помиловали, освободили досрочно. Оставаться в Азербайджане было нельзя, одна волна репрессий следовала за другой, и не было никакой гарантии, что я вновь не попаду за решетку. Никакие заслуги перед страной не имели никакого значения. Азербайджан вернулся в сталинские времена, когда, чтобы выслужиться перед тираном, страдающим манией преследования, в тюрьмы бросают невинных. Я получил российское гражданство и уехал в Россию. К сожалению, из-за этой судимости не могу поступить на службу в Российскую армию, или в правоохранительные органы, где мог бы быть востребован мой боевой опыт. Там, в тюрьмах Азербайджана находятся мои боевые товарищи, которые сражались за территориальную целостность республики, лили кровь, и получали правительственные награды, как солдаты, а не как палачи. Не так, как, например, стал "Национальным Героем Азербайджана" полковник Агаев Эльдар, расстрелявший ОПОН", - свидетельствует бывший опоновец Александр, русский по национальности, ставший чужим в стране, за которую проливал свою кровь.

Байрам Джабаев
04/10/04 09:39
http://www.segodnia.ru/?part=article_print&id=141


Эскизы прикрепленных изображений
Прикрепленное изображение Прикрепленное изображение Прикрепленное изображение
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
Ответов(1 - 9)
Yevlakh
сообщение 27.09.2007, 08:17
Сообщение #2


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 49
Регистрация: 31.08.2006
Пользователь №: 1,967



[quote name='Yevlakh' date='26.09.2007, 17:27' post='205528']
Мятеж азербайджанского спецназа
> СНГ
В смутные времена люди в погонах часто становятся разменными фигурами на шахматной доске большой политики. Рижский ОМОН, охрана Верховного совета России, таджикский спецназ полковника Худойбердыева, чеченский ОМОН, "забытый" после Хасавюрта - вот далеко не полный список подразделений, принесенных в жертву "высшим соображениям" на территории бывшего СССР. И в этом скорбном ряду одно из самых трагических мест занимает Бакинский отряд полиции особого назначения.

РОЖДЕННЫЙ ПЕРЕСТРОЙКОЙ
Азербайджанский ОМОН был создан в 1990 году - его готовили для борьбы с массовыми беспорядками. Центральное подчинение ОМОНа изначально определяло его, как инструмент реализации задач союзного руководства и ЦК. Как и Рижский ОМОН, он сразу же приобрел репутацию боевого подразделения. Иначе и быть не могло: с первых дней своего существования он оказался втянутым в "большую политику", начинавшую все больше пахнуть большой кровью. Всесоюзную известность отряд приобрел при проведении операции "Кольцо": на него легла основная нагрузка: омоновцы зачищали населенные пункты, блокированные подразделениями ВВ МВД СССР. Именно это обстоятельство послужило для обвинений бойцов отряда в "азербайджанском шовинизме и ненависти к христианам", несмотря на то, что 80% личного состава были славяне. Как бы то ни было, но именно во время "Кольца" Бакинский ОМОН зарекомендовал себя результативным подразделением, способным успешно решать сложные задачи.
После развала СССР, Бакинский ОМОН, (ставший вскоре ОПОНом), некоторое время оставался фактически единственным регулярным воинским формированием Азербайджана. Отряд проводили разведоперации, диверсии, действовал, как ударный отряд на наиболее ответственных направлениях, осуществлял другие спецоперации. Один из самых отважных бойцов отряда Юрий Ковалев с несколькими другими сотрудниками неоднократно действовал на территории, контролируемой армянами. Они переодевались в российскую форму, передвигались на "УАЗе" с российскими армейскими номерами, и так как в группе все были русские, то их принимали за офицеров Российской Армии. Это позволяло им проникать глубоко в тыл, и даже вступать в разговоры с неприятелем. Рисковали они, конечно, страшно, и группа, в конце концов, была уничтожена. Юрий был посмертно награжден званием "Герой Азербайджана". Вообще, ОПОН дал республике 12 национальных героев, 58 человек были награждены орденами. Но такие люди, как Ковалев, тем не менее, не спасли отряд от тотальной "этнической чистки", которой подвергли все властные и силовые структуры сторонники президента Эльчибея и "Народного фронта". В результате к 93-му году в ОПОНе осталось всего четверо славян. Несмотря на столь грандиозную кадровую перетряску, отряд сумел сохранить свои важнейшие качества: высокий профессионализм и боевой дух. На протяжении всей Карабахской эпопеи, ОПОН, без преувеличения, был самой боеспособной воинской частью Азербайджана.
Помимо крайне низкой подготовленности основной массы азербайджанские войск, ситуация в Карабахе усугублялась еще и тем, что, многие вооруженные формирования находились в ведении не республиканской власти, а "уважаемых людей", которые использовали их по своему усмотрению. Так, эпизод, когда Сурет Гусейнов, "обидевшись", снял свою бригаду с позиций, развалив фронт, не был чем-то экстраординарным. Ходили слухи даже о "продаже" городов противнику. На этом фоне, подготовленная, дисциплинированная, патриотически-настроенная, и главное, беспрекословно подчиненная центральной власти часть, выглядела впечатляюще. Бойцы гордились своей принадлежностью к ОПОНу, а ими гордился весь Азербайджан. Появление отряда на передовой резко поднимало боевой дух других частей. Основу "нового" отряда составляли жители захваченных армянами районов: Лачина, Кильбаджара. Помимо вполне понятного желания освободить свои родные дома, выходцы из этих мест отличались качествами присущим горцам: выносливостью, отвагой, чувством достоинства и особой душевной чистотой, которую, в равнинном Азербайджане, увы, встретишь не часто. Командир отряда, Ровшан Джавадов выделял этих людей, и как-то особенно полагался на них. Он любил устраивать своеобразный тест для вновь вступивших в отряд - спрашивал, кто они. Если "новобранец" называл себя милиционером, то мог запросто заработать оплеуху. Нужно было называть себя солдатом.
КАК ПОДСТАВИЛИ ОТРЯД
Это событие резко окунуло ОПОН в "большую политику". После мятежа полковника Гусейнова, требующего отставки Эльчибея, и двинувшего свои войска на Баку, для примирения сторон и преодоления политического кризиса, было решено пригласить Алиева. За ним в Нахичевань полетели опоновцы во главе с Джавадовым. И первое время они же его и охраняли. Позже, когда Гейдар Алиевич уселся в президентское кресло, их потихоньку "оттеснили от тела". Но в любом случае, вклад ОПОНа в воцарение Алиева был очень значителен, поскольку первоначально отряд являлись той военной силой, на которую он опирался, и мог в случае чего рассчитывать. Первоначально бойцы ощущали нечто похожее на благодарность, затем отношение к нам со стороны высших властей начало меняться. Стали происходить довольно странные вещи. Обычно на фронте опоновцы встречали поддержку и полное понимание со стороны местного командования, которое стремилось оказать им всемерное содействие. И действовали они так, как находили нужным, пользуясь полным доверием руководства.
В начале февраля 1994 года, ОПОНу предстояло наступать в Фейзулинском районе на город Городиз. Но провести разведку бойцам не дали - на позициях они были в 22 часа, а выдвигаться должны были в два ночи. Выдвижение началось двумя группами, и рассвет застал сотрудников ОПОНа в метрах шестидесяти от армянских окопов. Место достаточно ровное и атаковать укрепленную позицию было глупо. Надо было отходить. Один из участников тех событий позже расскажет: "Туман рассеялся, и нас засекли. Мы видим, как один армянин показывает в нашу сторону, и что-то кричит, потом ставит ПКМ на бруствер и начинает палить по нам. Тут же к этому делу подключается еще человек двенадцать. Стали отходить, и тут обнаружилось, что армянские позиции составляют как бы полукольцо, и мы в его центре, под перекрестным огнем. Наконец, сумели доползти до холмика, за которым было 5 - 6 метров непростреливаемого пространства. Там мы и залегли, ожидая, что вот-вот армяне накроют нас из минометов. Ни о каком ответном огне разговора даже не шло. Наша же артиллерия молчала. Когда мы запросили поддержки, наш снаряд разорвался в метрах пятнадцати от нас. Мы попытались скорректировать артиллеристов, но вторым снарядом они опять нас чуть не накрыли. Пришлось просить их прекратить огонь. Стали запрашивать броню, чтобы отойти под ее прикрытием. Нам сказали, что экипажи отказываются идти в бой, но готовы отдать машины нам - пусть часть наших бойцов возвратится, и управляют техникой. Но в этом собственно и была проблема, в том, чтобы вернуться. Чудом мы дотянули до темноты и выбрались, потеряв двух человек убитыми. Думаю, что нам повезло, могли бы остаться там все. У нас была уверенность, что нас подставили ".
В это были убеждены все, кто был в этом деле, тем более что никакого расследования происшедшего так и не последовало. Никогда до этого сотрудники элитного подразделения, не выходившего из боев, не оказывались в подобной ситуации. То, что этот эпизод был не случайным, подтвердил еще один, аналогичный, происшедший через пять дней, в приграничном с Ираном районе, около реки Аракс, по которой и проходила граница. Вдоль реки тянулась зеленка, по которой бойцам предстояло ночью пробраться в тыл неприятелю, и утром ударить по нему с правого фланга, чтобы отвлечь его на себя. А в это время части азербайджанской армии должны начать фронтальное наступление. Около часа ночи началось выдвижение. Штурмовую группу составляли 80 бойцов Бакинского ОПОНа, двадцать бойцов лачинского полицейского батальона, и еще двадцать солдат Национальной армии. Кроме стрелкового оружия она располагала двумя СПГ, двумя ПТУР "Фагот", и четырьмя натовскими минометами (они поступали в обход эмбарго в Азербайджан из Турции). Командовал группой лично Ровшан Джавадов - тогда уже заместитель министра внутренних дел.
"Дошли мы до намеченного места без особых приключений, и стали дожидаться сигнала к атаке. Когда расцвело, несколько наших бойцов стремясь получше укрыться, сунулись в камыши, и были встречены очередью. Оказывается, мы всю ночь находились рядом с армянским секретом, который находился от нас метрах в двадцати. Как потом выяснилось, у них сели батареи радиостанции, и они не могли сообщить о нашем появлении. Когда же наши полезли прямо на них, им ничего не оставалось, как стрелять. Ответным огнем их подавили очень быстро. В зарослях камыша нашли окоп, в нем убитого - славянской внешности, и следы пребывания второго человека, который сумел скрыться. На стрельбу армяне почему-то не прореагировали, во всяком случае, нас не обстреляли. Приказа начать атаку все не поступало. Когда рассвело окончательно, нас начали обстреливать не слишком интенсивно. Видимо не были уверены, что кто-то есть в зеленке. Приказа мы так и не дождались, и стали отходить. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что операцию отменили, но нам не сообщили. Забыли - о ста двадцати бойцах с целым замминистра! Стало ясно - нас отправили на смерть. Стремились организовать наш разгром, наше поражение, - вспоминал один из саперов отряда. - Джавадов кому-то мешал, ну а нас рассматривали, как его "личную гвардию".
ШТУРМ ПРОКУРАТУРЫ
После заключения перемирия и война окончилось, ОПОНу предстояло приспосабливаться к условиям мирной жизни, что было очень непросто. Но вернуться к обычной службе так и не довелось. Опоновцы были забыты и никому не нужны. Стали происходить и крайне неприятные вещи. Некоторые бойцы не зная, видимо, куда себя девать, принялись сводить счеты с теми, кто, как они считали, "наживался на войне, на пролитой крови". И хотя это были единичные случаи, впоследствии это все было использовано против отряда. Бойцы, знавшие себе цену, хорошо подготовленные, обладавшие большим боевым опытом не были востребованы. Они чувствовали себя брошенными: "пока воевали, нужны были+" . Накапливался значительный конфликтный потенциал. 4 октября 1994 года произошли события, окончательно решившие его дальнейшую судьбу. Незадолго до этого дня было совершено убийство депутата и начальника Особого управления Генпрокуратуры.
У Ровшана Джавадова был брат - Махир, прокурор одного из районов Азербайджана, человек очень горячий и необузданный. В убийстве обвинили водителя Махира, кстати, сотрудника ОПОНА. К этому делу пытались притянуть и братьев Джавадовых. Махир буквально рассвирепел, приехал на базу Отряда, где был своим человеком. И оттуда со своей охраной, с лачинцами и со многими опоновцами поехал к Генпрокуратуре. Скоро туда подтянулось около двух рот ОПОНа. Приехал и Ровшан Джавадов. Здание Генпрокуратуры было занято бойцами Отряда, а генерального прокурора побили. Этой ситуацией пытался воспользоваться Сурет Гусейнов, обиженный на "отодвинувшего" его Алиева. Он очень старался превратить происходящее в переворот. Но Джавадовы, ни о каком захвате власти и не помышляли, это была с их стороны чисто эмоциональная реакция. Алиев понял это, и выступил с обращением к народу, в котором назвал Джавадова своим другом, а ОПОН - надеждой и защитой республики. Конфликт был разрешен мирно, и репрессий не последовало. Но вскоре, правда, у отряда изъяли тяжелое вооружение - минометы, ПТУРы, НУРСы установленные на машинах ГАЗ- 66. Формальным предлогом было то, что война завершилась, а милицейской части такое оружие вроде не к чему.
ВОЙНА НЕРВОВ
12 марта 1995 года, вспыхнул вооруженный конфликт между подразделением ОПОНа Казахского района и частями Национальной армии, которые пытались разоружить отряд. Предлогом была якобы незаконная деятельность некоторых его сотрудников. Туда срочно отправились Ровшан Джавадов, командир Бакинского ОПОНа Низами Шахмурадов, и его заместитель Джафар Джафаров, с намерением бескровно разрешить конфликт. А 14-го марта последовал приказ глваы МВД Рамиля Усубова о снятии Ровшана Джавадова с должности и расформировании Бакинского ОПОНа. Весь личный состав Отряда был собран по тревоге на базе "8-й километр". Вечером этого же дня Джавадов выступил с публичным обращением, в котором потребовал отставки всех высших должностных лиц республики, включая Президента. Он обвинил их в узурпации власти, отказе от демократических принципов, в построении полицейского государства, в попытке установить культ личности Алиева, и в расформировании самой заслуженной и боеспособной воинской части Азербайджана. На следующий день сотрудники ОПОНа обстреляли Низаминское районное управление полиции и отбили нескольких опоновцев, захваченных днем раньше. На территории Баку было введено чрезвычайное положение, а к базе Отряда было подтянуто одно из самых боеспособных подразделений армии - Геранбойский батальон. К базе стали стекаться жители Баку, стихийно возник митинг в поддержку требований Джавадова. Геранбойцы, с которыми опоновцы воевали бок о бок, отказались в них стрелять и оставили позиции. Сотрудники отряда заняли крыши близлежащих домов, оборудовав там огневые точки. На следующий день на базу приехали представители турецких спецслужб, которые пытались прощупать настроения мятежников, и получить гарантии того, что интересы Турции при любом развитии событий не пострадают. Развернув привезенные ими станции спутниковой связи, турки установили прямой контакт с Анкарой. Алиев спешно перебросил из Нахичевани верные ему воинские части, район базы был блокирован. К вечеру 16-го марта количество правительственных войск достигло десяти тысяч. Подвезли тяжелое вооружение. Напряжение нарастало. Но опоновцам до конца не верилось, что прольется кровь. Была уверенность, что учтут их боевые заслуги, и отряд не станут расформировывать. Это, собственно, было единственным желанием большинства бойцов. Политические моменты им были безразличны. Вселял в надежду и тот факт, что население не эвакуировали - значит, шла "война нервов". Командир отряда и его заместитель отправились в аппарат президента, чтобы разрешить ситуацию путем переговоров. Алиев встретился с ними, и продемонстрировал крайнее удивление всем происходящим. Хотя еще 15-го марта пятнадцатого он обратился по телевидению к опоновцам с приказом сдать оружие и покинуть базу, а 16-го издал указ об амнистии для лиц, покинувших базу без оружия. Президент обещал командиру, что сила не будет применена, и что он позаботится о дальнейшей судьбе отряда, если утром семнадцатого сотрудники сложат оружие. На базу руководство вернулось около полуночи, окрыленное и успокоенное, состоялось офицерское собрание, на котором огласили результаты переговоров. Несмотря на грозные заявления Джавадова, никакой подготовки к активным действиям не велось. Во-первых, потому что триста человек с одним стрелковым оружием против десяти тысяч - просто несерьезно. А во-вторых, никто не хотел проливать братской крови.
РАССТРЕЛ
Около часа ночи 17-го марта правительственные войска открыли интенсивный огонь по базе и спортивной школе, превращенной опоновцами в опорный пункт. Огонь велся из стрелкового оружия, крупнокалиберных пулеметов, минометов и гранатометов. Несмотря на это Ровшан Джавадов приказал отвечать только в случае явного штурма базы. К рассвету 17-го спортивная школа полыхала. На базе и вокруг нее оставалось уже не более ста двадцати бойцов, остальные ушли во время штурма или же до него. Стало ясно, что все идет просто к физическому уничтожению ОПОНа. Было предпринято несколько попыток вывесить белый флаг. При этом погиб один из бойцов отряда. Наконец, полотнище вывесили, но толку от этого не было. При попытке покинуть базу, был убит Джавадов. Пуля пробила ему паховую артерию, он умер от потери крови в машине скорой помощи. На какой-то момент огонь прекратился, и, воспользовавшись этим, к базе стали приближаться зеваки и солдаты правительственных войск. Но тут огонь возобновился, причем били и по толпе, с крыш вели огонь и по солдатам. К одиннадцати часам утра все было кончено - база была взята, ее склады разграблены, а 40-50 сотрудников, находившихся на базе и множество гражданских, пойманных в ее окрестностях были отправлены в одну из воинских частей, а затем в СИЗО. Командиру отряда и его заму удалось скрыться. Но Джафар Джафаров через две недели сдался. Во время событий погибло 32 человека: 10 гражданских, 12 солдат, и 10 опоновцев. Ранено 86 человек. Сегодня около трехсот сотрудников ОПОНа находятся в заключение, более 80% процентов из них получили срока от 10 до 15 лет. "Я покинул базу без оружия, два автоматных магазина выбросил уже за ее пределами. Поэтому падал под действие амнистии, устроился на работу в телекомпанию, начал работать, женился. Через год меня арестовали, как и еще 36 человек. Хотя все мы прошли соответствующие проверки, и оснований для нашего ареста тогда не нашлось, но кто - то в прокуратуре, решил отметить годовщину разгрома ОПОНа новым процессом. Учитывая маниакальную любовь Алиева к мести, его манию преследования, это было "правильное решение". Поскольку обвинять нас было особенно не в чем, то показания попросту выбивались. Был момент, когда передо мною поставили мою жену и сестру, и сказали: "Если не подпишешь протокол допроса, увидишь, что сейчас с ними будет". В конце концов, меня обвинили в незаконном хранении оружия. Это те два магазина, что я выбросил, а потом нашел и сдал. Дали четыре года. За меня ходатайствовала русская община Азербайджана, правозащитные организации, очень много сил потратили мои родители. И совершенно неожиданно меня помиловали, освободили досрочно. Оставаться в Азербайджане было нельзя, одна волна репрессий следовала за другой, и не было никакой гарантии, что я вновь не попаду за решетку. Никакие заслуги перед страной не имели никакого значения. Азербайджан вернулся в сталинские времена, когда, чтобы выслужиться перед тираном, страдающим манией преследования, в тюрьмы бросают невинных. Я получил российское гражданство и уехал в Россию. К сожалению, из-за этой судимости не могу поступить на службу в Российскую армию, или в правоохранительные органы, где мог бы быть востребован мой боевой опыт. Там, в тюрьмах Азербайджана находятся мои боевые товарищи, которые сражались за территориальную целостность республики, лили кровь, и получали правительственные награды, как солдаты, а не как палачи. Не так, как, например, стал "Национальным Героем Азербайджана" полковник Агаев Эльдар, расстрелявший ОПОН", - свидетельствует бывший опоновец Александр, русский по национальности, ставший чужим в стране, за которую проливал свою кровь.

Байрам Джабаев
04/10/04 09:39
http://www.segodnia.ru/?part=article_print&id=141
[/quot
Salam! Chto vi dumaete ob etoy stst'e???
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фамил
сообщение 02.10.2007, 19:43
Сообщение #3


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 84
Регистрация: 11.02.2007
Пользователь №: 4,978



С братями Джавадовых всё было бы в порядке, если они саблюдали бы субардинацию... Это было самое больное место Г. Алиева. М .Джавадов вёл себя как хозяйин, а это не понравился Г.А.,ужасно не понравился! Вот и произошло,то что произошло.
Честно говаря, многие из нас не умеют себя вести с начальством.


--------------------
Ey bende, agah ol yorulub dunya
Herlenib, firlanib oturub dunya.
Pehlevan axtarir kaldirsin onu
Bagrina basarak firlasin onu.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Самир
сообщение 02.10.2007, 19:47
Сообщение #4


Магистр
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 5,031
Регистрация: 18.04.2005
Пользователь №: 82



Цитата(Фамил @ 02.10.2007, 20:43) *
Честно говаря, многие из нас не умеют себя вести с начальством.
Как себя правильно вести с начальством действительно большинство не умеет. Только и делают, что подхалимничают, подлизываются, льстят - все ради выгоды. Выгода - это хорошая штука, мы все хотим ее. Но когда хотят ее только для себя - вот наш бич!
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фамил
сообщение 02.10.2007, 21:02
Сообщение #5


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 84
Регистрация: 11.02.2007
Пользователь №: 4,978



Цитата(Самир @ 02.10.2007, 20:47) *

Как себя правильно вести с начальством действительно большинство не умеет. Только и делают, что подхалимничают, подлизываются, льстят - все ради выгоды. Выгода - это хорошая штука, мы все хотим ее. Но когда хотят ее только для себя - вот наш бич!

Самир, честно говаря, я не того имел ввиду о чём ты писал smile.gif Если М. Джавадов не вёл бы себя на равне с Г. А. я хотел сказать. Махир даже иногда игнорировал приказы Президента. Конечно плохо ползать перед начальством.


--------------------
Ey bende, agah ol yorulub dunya
Herlenib, firlanib oturub dunya.
Pehlevan axtarir kaldirsin onu
Bagrina basarak firlasin onu.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сабир
сообщение 03.10.2007, 08:26
Сообщение #6


Профи
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 1,240
Регистрация: 10.04.2005
Пользователь №: 20



Далеко не в субординации дело. Джавадовы были силой как военной, так и политической их авторитет в народе был велик, они с честью сражались с армянами, и народ их уважал. Г.Алиев как опытный политик понимал, что они прямая угроза его власти и ему лично. Так что их ликвидация была вопросом времени.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Фамил
сообщение 03.10.2007, 21:50
Сообщение #7


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 84
Регистрация: 11.02.2007
Пользователь №: 4,978



Цитата(Сабир @ 03.10.2007, 09:26) *

Далеко не в субординации дело. Джавадовы были силой как военной, так и политической их авторитет в народе был велик, они с честью сражались с армянами, и народ их уважал. Г.Алиев как опытный политик понимал, что они прямая угроза его власти и ему лично. Так что их ликвидация была вопросом времени.

Г.Алиев не мог быт вежливым политиком,-межусобица,сепаратисты... Он очень хотел видет братьев Джавадовых у себя в команде. А они, особенно Махир , частенько упомянул "если бы не я "... вот что не нравился Г.А. Будь Г.А. вежливым политиком как балерин, всёравно, М. Джавадов себя считал бы первым человеком в Азербайджане. А Алиев был замешан в собственном культ личности. Как у нас говорять "ики гочун башы бир казанда кайнамаз" . Произошло именно это. Да, Г.А. очень опасался сильных людей. Они должны были или ему подчиняться, или исчезнуть. Второго варианта не могло быт по мнению Г. А.


--------------------
Ey bende, agah ol yorulub dunya
Herlenib, firlanib oturub dunya.
Pehlevan axtarir kaldirsin onu
Bagrina basarak firlasin onu.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Yevlakh
сообщение 22.10.2007, 19:59
Сообщение #8


Участник
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 49
Регистрация: 31.08.2006
Пользователь №: 1,967



Цитата(Сабир @ 03.10.2007, 09:26) *

Далеко не в субординации дело. Джавадовы были силой как военной, так и политической их авторитет в народе был велик, они с честью сражались с армянами, и народ их уважал. Г.Алиев как опытный политик понимал, что они прямая угроза его власти и ему лично. Так что их ликвидация была вопросом времени.

Ya s toboy polnostyu soqlasen. Obidno to, chto lyudi, kotorie prolivali krov', ne jaleli ni sebya ne vraqa v posledstvii bili nikomu ne nujni.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
TOTANI
сообщение 24.10.2007, 13:02
Сообщение #9


Активист
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 892
Регистрация: 15.02.2006
Из: Гянджа-Баку
Пользователь №: 1,139



Статья написана крайне однобоко.

Гейдар Алиев как реальный руководитель страны не мог позволить, чтобы в стране находились неподконтрольные ему вооруженные формирования. И единственный выход из данной ситуации был распустить ОПОН, что он и сделал. Неподчинение приказу главнокомандующего было ошибкой братьев Джавадовых за что они и поплатились.


--------------------
Добился сам добей друга.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Keb_ab
сообщение 24.10.2007, 13:17
Сообщение #10


HomoSapiens
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3,588
Регистрация: 28.01.2006
Пользователь №: 1,050



Цитата(TOTANI @ 24.10.2007, 15:02) *

Статья написана крайне однобоко.

Гейдар Алиев как реальный руководитель страны не мог позволить, чтобы в стране находились неподконтрольные ему вооруженные формирования. И единственный выход из данной ситуации был распустить ОПОН, что он и сделал. Неподчинение приказу главнокомандующего было ошибкой братьев Джавадовых за что они и поплатились.



Если бы дело было только в роспуске ОПОН-а. Вопрос стоял о физическом устранении Джавадовых (что в последствии и удалось сделать с одним из них). Роспуск одной из лучших боевых частей на тот период - предлог. И непотчинение, и последующий штурм базы, и убийство Ровшана Джавадова - главы хорошо написанного и исполненного сценария. Всё равно для них был уготован один удел - смерть или изгнание(с последующей травлей всей семьи). Так что, подчинись они приказу или нет - конец был бы один и тот-же (вспомните Сурета Гусейнова и Расима Акперова).


--------------------
И всё таки: "Муа? Тапоах адама..."
Caste jubet lex adire ad deos, animo videlicet.
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

Ответить в эту темуОткрыть новую тему
2 чел. читают эту тему (гостей: 2, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



Текстовая версия Сейчас: 10.12.2011, 06:30
Администрация форума Вirlik не несёт ответственности за сообщения и размещенные материалы на форуме.
Всё написанное является частным мнением независимых пользователей форума.